Мэри и ведьмин цветок

Говорят, подражание — высшая форма лести. Если так, Хаяо Миядзаки должен сейчас залиться смущённым румянцем, потому что режиссёр «Мэри и ведьминого цветка» Хиромаса Ёнебаящи польстил ему со всех сторон. Или покраснеть от гнева и отвесить своему ученику тумака за обезьянничанье?

«Мэри» — дебютная полнометражка юной студии Ponoc, которой пока и трёх лет не исполнилось. Ну а Ёнебаящи прежде был самым молодым режиссёром студии Ghibli, где снял «Ариэтти из страны лилипутов» и «Когда Марни была здесь». В 2014-м Ёнебаящи ушёл из Ghibli, сказав, что пока не определился со своим следующим проектом, но хочет попробовать экшен-ориентированный или фэнтезийный фильм, который будет полной противоположностью «Марни». Однако противоположности не получилось: опять книга английской писательницы в качестве основы (на сей раз «Маленькая метла» Мэри Стюарт), опять сюрприз в отношениях, опять фирменный визуальный стиль Ghibli, откуда в Ponoc перекочевал ряд сотрудников, когда Миядзаки в очередной раз решил свернуть деятельность по созданию аниме.

Разве что в отличие от «Марни», магия тут настоящая — причём отношение к ней совсем не миядзакиевское. У мэтра даже колдун-мизантроп, собиравшийся затопить весь мир, и ревнивая ведьма, наложившая проклятье на протагонистку, в итоге оказывались заслуживавшими сочувствия и симпатии, а то, что по соседству с людским миром находился потусторонний мир, было естественно и важно. Выводы «Мэри и ведьминого цветка» иные, несмотря на то что авторы экранизации существенно отошли от первоисточника, изменили мотивацию антагонистов (и внешность: вместо «человека приятной наружности» получилась в лучшем случае киборг-вариация на тему дедушки Камадзи). Вдобавок если у Миядзаки было противопоставление природы и технологии, то здесь — природы и техномагии.

Но сходств всё же больше, особенно с «Унесёнными призраками» и «Ходячим замком». Мэри едва ли смогла бы пройти аттестацию на настоящую ведьму, а вот на «миядзакиевскую девушку» — запросто: она попадает в иной мир, проявляет свои лучшие качества, спасает близкого человека. Хотя есть и нюансы, причём опять-таки именно в экранизации: Мэри Смит, будто заправская Мэри-Сью, скачивает чужие способности и сияет похлеще, чем Рей из «Звёздных войн», а её любимый транспорт — даже не метла, а кустовые рояли. Героиню тащат вперёд по сюжету то кот, то метла, то ещё кто-нибудь, практически носом тыкая в матчасть и спасительные решения; ну а раз за разом выезжать на помощи одного персонажа — вообще читерство. Потому дифирамбы, расточаемые протагонистке в волшебной школе Эндор, выглядят иронично и вызывают чувство неловкости. Сильнее смущает лишь сцена в кафетерии, где свинья жарит свинью; вдвойне неловко, если вспомнить, что свиньи — «тотемные животные» Миядзаки: тот считает их очень похожими на людей, не раз превращал в свиней своих героев и даже самого себя изображал в виде свина.

Увы, свиной парадокс оказывается чуть ли не ярчайшим впечатлением от Эндора. Интерьеры там ещё интересны — но вот ученики абсолютно безликие: их лица скрывают то «гаррипоттеровские» очки, то маски, а индивидуальности им не завезли вовсе. Целая толпа статистов. Это не преступление — но Миядзаки-то в тех же «Унесённых» умудрялся даже в фоновых бессловесных персонажей вложить хотя бы маленькую искру: чего стоили дайконоподобный клиент купален, птица с ведьминской головой или в прямом смысле безликая, мелькнувшая лишь на секунду девочка-тень.

Чуть ли не самым живым персонажем здесь является чёрный кот Тиб, но и к нему есть вопрос: зачем он показал Мэри цветок, который ему не по душе? Точнее, это вопрос к сценаристу, поскольку в книге обстоятельства другие. Можно перефразировать Романа Ойру-Ойру: что ты делаешь, ученик чародея? Ты что, не видишь, что образовалась сюжетная дыра?

Не всё слава богу и с магией: у Ponoc получилась химера. Колдовство здесь не такое чарующее, как у Ghibli (хоть и раскрашено яркими красками), не такое мрачное, как в книге. Противоестественной в нём осталась лишь одна отрасль — трансформация. Минерва Макгонагалл из «Гарри Поттера» зашипела бы, выгнув спину, увидев данный аналог трансфигурации.

Что однозначно хорошо, так это сказочно красивая анимация и, на удивление, дубляж. После неоднозначной реакции на трейлер прокатчик заменил основных актёров, так что трейлерная и кинотеатральная версии — две большие разницы. И в целом «Мэри и ведьмин цветок» — многоцветная и добрая сказка; разве что скорее детская, чем универсальная.

Из сторонних фэнтезийных аниме «Мэри» чуточку смахивает на «Ловцов забытых голосов» Макото Синкая — которого, кстати, в своё время называли «новым Миядзаки». И словно сам подумав: «А вдруг?..», Синкай сделал «Ловцов» этаким оммажем. Результат получился сомнительным: оценки не были низкими — но не были и высокими. Видимо, после этого Синкай произвёл переоценку ценностей, сконцентрировал свой собственный стиль — и в прошлом году прогремел на весь мир кинолентой «Твоё имя», побив даже некоторые кассовые достижения Миядзаки.

Показательна и история Михаэля Дюдока Де Вита — первого иностранного режиссёра, которого Ghibli пригласила посотрудничать (даром что на тот момент у него не было ни единой полнометражной ленты — лишь короткометражки). Результатом стала проникновенная и номинированная на «Оскар» «Красная черепаха» — отчётливо девитовский фильм, сильно похожий на предыдущие работы режиссёра-сценариста и не похожий на чужие. Вывод напрашивается: важнее быть не «новым Миядзаки», а единственным и неповторимым собой.

В китайском искусстве была стойкая традиция не экспериментирования, а кропотливого копирования старых мастеров. Похоже, в глубине души Ёнебаящи китаец. Несмотря на всю красоту, на всю качественность его фильмов, впечатление портят постоянное узнавание заимствований вкупе с эффектом «фальшивых ёлочных игрушек» и чуть ли не «зловещей долины»: так сильно похоже на привычное и любимое — но не совсем то, будто подменыш.

Даже название студии Ponoc, которую основал выходец из Ghibli Ёщиаки Нищимура, заручившийся поддержкой ещё нескольких выходцев, в том числе Ёнебаящи, наводит на мысли опять-таки о Миядзаки: «Ponoc» означает «Полночь» на сербско-хорватском, подразумевая начало нового дня, а Миядзаки — давний любитель Балкан, место действия его «Порко Россо» списано с Хорватии. Неудивительно, но симптоматично, что российский прокатчик сделал локомотивом промо-кампании «Мэри» имя человека, который не имеет к данному фильму никакого отношения.

«Я не волшебник, я ещё только учусь», — говорил про себя паж Феи-крёстной в отечественной «Золушке». Это не значило, будто он не мог колдовать; но одно дело плавать с надувным кругом, а другое — по-дельфиньи легко разрезать водную гладь, словно ты был рождён с этим умением. Чтобы идеально попадать в стиль Миядзаки, нужно быть Миядзаки, он тот самый секретный ингредиент, философский камень, волшебный цветок, без которого пика магии не достичь. А чем заканчиваются попытки подчинить силу волшебного цветка всякими ухищрениями, показывает сама «Мэри».

Ёнебаящи — прилежный ученик, но не «второй Миядзаки». Пока в нём не видно и первого Ёнебаящи — незаметен пресловутый индивидуальный стиль. Ох, недаром Миядзаки даже родных сыновей отговаривал идти по своим стопам. Наверняка этому пожилому волшебнику и режиссёру-перфекционисту сейчас сильно икается. Но, может, это подстегнёт в очередной раз вернувшегося с пенсии мэтра поскорее взять в руки шашки и показать всем, как надо? В октябре 2017 года он сказал, что производство его нового фильма «Как вы живёте?» (Kimi-tachi wa Dō Ikiru ka?) займёт три-четыре года. А уже в этом месяце в музее Ghibli выйдет 15-минутная короткометражка «Гусеница Боро», которую режиссёр затеял в 2015-м. Ну так и зачем отвлекаться на копии, пускай даже хорошие, пока ещё есть превосходный оригинал?