Тихое место

После просмотра очередного авторского ужастика зритель иногда задаётся вопросом: а был ли Бабадук? В метафоричности нет ничего плохого, однако слегка расстраивает, когда авторы излишне явно намекают на то, что чёртов монстр является всего лишь порождением больного разума. Или, чего доброго, аллюзией на домашнее насилие. Такой подход достаточно тонок в смысле искусства и не просит много денег, но требует от режиссёра и актёров определённого мастерства и хирургической точности.

«Тихое место» отнюдь не обделено мастерством кого бы то ни было, но буквально с первых кадров приятно удивляет своей бескомпромиссностью. Никакого кокетства, никакой неловкости первого свидания: подобно бывалой подруге, фильм с ходу хватает вас за задницу и целует взасос. Мы уже поотвыкли от таких фривольностей, но это действительно здорово! Любые подозрения, что впереди ждут полтора часа психологической драмы про галлюцинации аутиста, быстро рассеиваются, и зритель начинает смаковать все подробности этого странного постапокалиптического мира, в котором произошло что-то не менее ужасное, чем во вселенной «Кловерфилда».

Даже не верится, что «Тихое место» — сугубо американский продукт. Выглядит как нечто изысканно-европейское, из чего впоследствии сделают американский ремейк. Чуете разницу? Это удивительно! И, пожалуй, уникально. Впрочем, как любой авторский хоррор, лента Джона Красински грешит известной недосказанностью, которую легко принять за ляпы и сюжетные нестыковки. Скажем, природа ориентирующихся на звук слепых монстров и масштабы произошедшей катастрофы остаются тайной (только не сами монстры. Их показывают во всей красе, о да). Что же здесь случилось? Никак, Одиннадцатая не успела закрыть врата Обратной стороны?

Охотники за ляпами не преминут порваться на британский флаг, чтобы доказать: «Тихое место» — одна большая сюжетная дыра. Полная чушь! Видите ли, здесь нет критических ляпов в привычном понимании. Здесь есть условности и допущения. Которые, внезапно, есть в любом фантастическом фильме. Судите сами: фишка с уязвимостью чудовищ, на первый взгляд, не выдерживает никакой критики. Неужели за всё то время, что мерзкие твари атакуют людей, никто из военных не догадался использовать необходимое оружие? Экспериментальные образцы ведь существуют. Не могут не существовать! Обладая ахиллесовой пятой размером с Аризону, чудовища тупо не смогли бы уничтожить человечество.

Вот тут-то и вступает в свои права Её Величество Недосказанность. А с чего это вы взяли, что никто не догадался? Почему вы решили, что человечество уничтожено? Речь о конкретном месте — сельской глубинке где-то у чёрта на куличках, где вольготно могут орудовать хоть Джейсон Вурхиз, хоть целый выводок Чужих без опаски быть схваченными усатым шерифом. При этом режиссёр специально показывает незнакомцев (эгоистичного старика и его старуху), чтобы донести до зрителя простую мысль: человечество вполне себе живёт и здравствует. Очень может быть, что где-нибудь в России монстров уже одолели, приручили и используют в качестве вьючных животных.

Куда более ущербным выглядит решение главных героев завести в этом аду младенца. Младенца, блин! Существо, которое хорошо делает только две вещи: какает и кричит. Много какает. Громко кричит. Опять же, главная мотивация незадачливых родителей раскрывается ещё в начале фильма, а решение о зачатии как таковое остаётся за кадром. Стало быть, сам акт зачатия можно с равным успехом списать либо на роковую ошибку, либо на минутную слабость и осознанный шаг в никуда (отчаявшиеся люди и не такие глупости совершают, знаете ли). И не надо с пеной у рта доказывать, что персонажи Джона Красински и Эмили Блант — плохие родители, ибо в первую очередь обязаны были подумать о взрослых детях. В семье уже произошёл психологический раскол, жуткая травма, задевшая всех без исключения. Остальное — дело техники.

Да и вообще, героям фильма всю дорогу жуть как не везёт. В мире, где любой неверный шаг чреват моментальной и неотвратимой карой, фатум играет первостепенную роль. Будь то шумная игрушка, скрипучая половица, коварный гвоздь или своенравная дочь-подросток (которую нельзя ни в чём винить по причине врождённой глухоты) — всё несёт смерть. На столь брутальном фоне особенно хорошо смотрятся истинные чувства: химия между Красински и Блант просто сумасшедшая. Видно, что в реальной жизни ребята души друг в дружке не чают. Это так мило, господи! Хрен с вами, делайте ещё детей. Больше, больше! Заполоните всё это проклятое место крикливыми тугосерями!

«Тихое место» из тех фильмов, что одни зрители полюбят без памяти, а другие возненавидят. Ненавистников остаётся лишь пожалеть, ведь они не понимают абсолютно райского кайфа, который дарит сия картина. Это полное погружение в пучину безмолвного ужаса. Это виртуозное представление на пресловутых кончиках пальцев (в данном случае — на цыпочках). От происходящего на экране бросает то в жар, то в холод, а порой хочется просто сползти под кресло, свернуться калачиком и молить о пощаде. За героев переживаешь так, как если бы это были твои собственные друзья, застрявшие по ту сторону экрана без обратной связи: и предостеречь нельзя, и смотреть больно. Отдельные решения вызывают натуральный шок (вроде той сцены, когда монстр ныряет под воду). Вопль «Не-е-ет!!!» то и дело рвётся из глотки сам собой. Фантастический опыт!

Безусловно, не все огрехи «Тихого места» можно оправдать недосказанностью или видением художника. Слегка ковбойская концовка слишком уж выделяется своей экстравагантностью и рушит гнетущую атмосферу фильма, в котором 90% действа происходит в полной тишине. Ну и плевать, потому что некоторые европейские образчики позволяют себе в разы более смелые эксперименты. Важно то, что чистые эмоции от просмотра ленты с лихвой окупают все её гипотетические недостатки и шероховатости, а это признак по-настоящему «человечного» кино в целом и выдающегося хоррора в частности.