Межсезонье

Мальчики — налево, девочки — направо, причём буквально: во втором полнометражном фильме Александра Ханта «Межсезонье» главные герои, робкий хиккан Даня (Игорь Иванов) и доморощенная анархистка Саша (Женя Виноградова), зачастую расположены в кадре таким образом, чтобы он был слева, а она — справа. Есть ли в этом постановочном штришке что-то завуалированное? Быть может, Данила олицетворяет собой мягкотелого левака, а желающая учинить революцию Сашка — собирательный образ мамкиных праворадикалов? Маловероятно, но верить в недостижимое как-то, знаете, приятнее и полезнее, чем мечтать о чём-то сугубо приземлённом. Этому нас, кстати, и учил Ваня из советского «Курьера», когда задарил раздолбаю Базину свою крутку с наставлением: «Носи и мечтай о чём-нибудь великом».

Однако дуэт подростков, сбежавших из дома и покативших куда глаза глядят под бунтарские песни группы «Дайте танк (!)» и Антохи MC, грезит об одном — чтобы их, угорелых и непонятых, наконец-то поняли и оставили в покое. Чтобы позволили жить свободной жизнью, в которой отчим в звании майора не будет запирать дочь под домашний арест из-за того, что пошла с одноклассниками на вписку, а мать-одиночка перестала бы гиперопекать ненаглядного сыночку-корзиночку. Ибо жизнь слишком коротка, чтобы её бояться. Это послание Хант разбросал по всему хронометражу «Межсезонья» в виде встречающихся то тут, то там надписей на облезлых стенах.

В общем и целом это лента о том, что взрослым важно научиться прислушиваться к своим отрокам, а отрокам следует осознавать, что выражать своё недовольство бренным мироустройством можно и без автоаварий, автоугонов, воровства шмоток на рынке, порчи имущества и перестрелок с полицейскими. Тем паче, что в реальной жизни достаточно примеров того, как детишки, заигравшись в Бонни и Клайда, переступают не только через родительский диктат, но и через закон.

Одна из таких историй — трагедия псковских подростков, случившаяся в 2016-м, — и подтолкнула Александра Ханта к созданию «Межсезонья». К съёмкам он приступил плюс-минус через год после происшествия, а ленту выпустил только сейчас, да и то, по его собственному признанию, до последнего боялся, что прокатного удостоверения фильм со столь щепетильным содержанием не получит (потому его и разослали по кинотеатрам с рейтингом «18+»).

Хотя особо разглагольствовать о том, как этот долгострой добирался до релиза, мы не будем. Как ни крути, многие следили за судьбой проекта ещё с момента появления первых весточек (особенно те, кто поддержал «Межсезонье» рублём через краудфандинг), а другие только сейчас, летом 2022-го, узнали о фильме из подкастов, интервью и прочего маркетинга, над которым команда Ханта нешуточно заморочилась. Впрочем, подобным им заниматься не впервой — дебютная полнометражка постановщика с длинным названием «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» потому и укрепилась в сознании широких масс, что её грамотно продвигали в соцсетях.

Впрочем, если вы примыкаете к числу людей, кто «Межсезонье» не смотрел, кто про «Межсезонье» вообще не слышал, и кто недоумевает, зачем мы пишем об этой картине в канун её ухода из кинотеатрального проката, то ситуация такова: кино крутое, и его надо смотреть. В данном случае, скорее, дождаться цифрового релиза и ознакомиться с фильмом постфактум.

Так почему «Межсезонье» крут? Он не стремится быть ни крутым, ни напускным, ни глубокомысленным. Этот фильм-манифест — типичное авторское кино с клиповым монтажом, операторской работой, имитирующей остросоциальные документалки из интернета, с непрофессиональными актёрами и кислотной картинкой. Создаётся впечатление, будто ленту, резкую, рваную, местами импровизированную, бойкую и слегка слащавую, снимали подростки. Тут есть документальные интервью с участием школьников со всей России, есть деревенские фрики, есть нотки хипстерского куража, эстетичные экстерьеры панелек и не менее эстетичные интерьеры ущербных чебуречных. Даже Вячеслава с YouTube-канала «Россия 23», пародирующего выпуски федеральных новостей, сюда вклинили на роль, собственно, ведущего новостей. А ещё здесь присутствует то, что некоторые критики презрительно нарекают «фестивальным флёром», однако, чего в «Межсезонье» точно нет и не наблюдается, так это неискренности.

Всё верно, не так много картин из числа созданных на территории России смогли заслужить звание чистосердечного кино, которое говорило бы на одном языке и с трудными подростками, и с людьми, что их растят (ну а возрастной ценз картины, как уверял режиссёр, всего лишь уступка дистрибьюторам). Молодёжные комедии Джона Хьюза, «Халявщик» Линклейтера и его же «Под кайфом и в смятении», «Слон» Гаса Ван Сента, появившийся как попытка американской кинопромышленности отрефлексировать проблему «школьных стрелков» — это мы всё знаем, и это всё за бугром. А у нас, если навскидку, что есть? «Школа» Гай Германики, «Класс коррекции» Твердовского, «Похороните меня за плинтусом»…

Теперь и «Межсезонье». Фильм, который не стесняется заявить: каждый ребёнок хочет быть услышанным, но не всегда ему удаётся донести до взрослого свои переживания, так как взрослые имеют свойство быть теми ещё чёрствыми мудаками. Фильм, которому не составит труда достучаться и до пубертатных умов, и до больших дяденек и тётенек. Похожий эффект создаёт песня молодого музыканта Шарлота, звучащая в одной из сцен «Межсезонья». Ведь всем нам понятна инфантильная лирика его строк «Язык к языку, губа об губу, глаза на глаза, щека об щеку». Строк о жажде жизни и любви — незрелых, неуклюжих, глупеньких, но абсолютно нековарных и имеющих право на существование даже вопреки бесконечным нотациям родителей.