Опасная игра Слоун

В воздухе разлито напряжение, смешанное с азартом, огненная женщина на острых шпильках отклоняется назад и проскальзывает… под планкой запретов.

Лоббизм — то ещё этическое лимбо: нужно подталкивать политиков в ту или иную сторону, при этом умудряясь не врезаться в ограничения и не плюхнуться на задницу. Героиню фильма Элизабет Слоун считают золотой медалисткой по этой дисциплине и просят поспособствовать зарубанию Проекта Хиттона-Харриса, который должен осложнить приобретение и хранение огнестрела (идея такая: чем сложнее будет добыть оружие, тем меньше станет убийств). Но даже у лоббистов есть стандарты! И Элизабет, будто заправский Итан Хант, берётся за невыполнимую миссию: она хочет не только достойно противостоять богатым и влиятельным «оружейникам», но и победить их.

Амбиции велики, шансы малы; победы чередуются с поражениями, везение — с невезением. Для успеха нужно что-то из ряда вон, типа землетрясения. К сожалению, Элизабет хоть и сильная женщина, но всё же не дочь Зевса, так что в прямом смысле исполнить номер «я твой кора плита шатал» неспособна. К счастью, Эркюль Пуаро, этот маленький бельгийский Геракл (сыщик и герой-полубог взаправду тёзки), давно доказал, что переносный смысл ничуть не хуже: в «Подвигах Геракла» он для очистки авгиевых конюшен использовал поток не воды, а общественного мнения, даже судебное разбирательство обернув себе на пользу. Вот и в «Опасной игре Слоун» противостояние тараканов с крысами изрядно (но не полностью) метафорично.

Что, обе стороны как-то не ахти? Ещё бы: политика — дело грязное, тут с подтверждающими показаниями к Агате Кристи присоединяется Марк Твен — вспомним его юмористический, но меткий рассказ «Как меня выбирали в губернаторы». И должность протагониста не является автоматическим отбеливателем: Элизабет нередко носит белое, но её натура окрашена гораздо пестрее.

Закулисные интриги, жонглирование законами, 16-часовой рабочий день и прочие прелести автор сценария Джонатан Перера срисовал с собственного юридического опыта. Который стал для него тяжким испытанием и одновременно тыквой-каретой: западные журналисты успели сравнить Переру с Золушкой. Британское высшее образование он получал платно и после выпуска закономерно оказался по уши в долгах; за заработками пошёл в денежную, но нервотрёпную юриспруденцию. Отработав несколько лет и раздав долги, сбежал из юридической фирмы, роняя хрустальные тапки, — и добежал аж до Азии: 10 лет был учителем английского в Китае и Южной Корее. Параллельно с преподаванием сочинял свой дебютный сценарий и вёл с кинематографистами переговоры по Skype — ввиду разницы часовых поясов прямо из школы, перед уроками и на переменах.

Именно этот сценарий превратился в «Опасную игру Слоун». Ознакомление с биографией сценариста объясняет не только познания в юридическом интриганстве, но и превознесение Элизабет — её Перера срисовал с собственной матери. Комплименты героине — причём за глаза, что особенно ценно, — отвешивают даже враги; Элизабет способна заслужить уважение не только тех, кто к ней расположен, но и тех, кто её терпеть не может; ещё она умеет быть на шаг впереди противников и ловко использовать свои козыри — таково её кредо, с которого и начинается фильм. И которое потом повторяется в нужный момент — ход слегка топорный, но эффектный (или наоборот: эффектный, но топорный). Топорностью грешит и заключительная сцена — та, которая длится лишь полминуты и без слов показывает одного-единственного человека.

Аналогичная двойственность наблюдается в иронии. С одной стороны, бородатые шутки вроде «Господь создал людей, а полковник Кольт сделал их равными» или анекдота про монаха с монашкой. С другой — остроумные пикировки между персонажами (особенно Элизабет с Родольфо Шмидтом), меткий кастинг (этого самого Родольфо, противостоящего «оружейникам», играет Марк Стронг, чьи персонажи зачастую не дураки пострелять), удачный монтаж сцен (например, свидетельские показания в настоящем переключаются на «бу-у-у» в прошлом).

То же с политико-юридическими тонкостями: почему налог «нутелловый», персонажи объясняют и даже шутят на тему, а о том, в чём же суть неоднократно упоминаемой Пятой поправки, — ни словечка, пусть зрители либо гуглят, либо догадываются по контексту. Догадка скорее всего окажется верной, да и американские зрители лучше знакомы с американским же законодательством, но вот иностранцы-не-юристы рискуют запутаться в поправках, проектах и кодексах.

Разнобой и в персонажах. Кто-то объёмен — а кто-то лишь функция, нужная для дополнительного нагнетания обстановки, залезания в душу героине или подчёркивания её блистательности.

Даже сама титульная героиня неоднозначна как в хорошем смысле, так и в плохом. Джессика Честейн блестяще воплотила на экране женщину, которой нужно пожимать руку, а не целовать щёку и которая исповедует принцип: «Если тебе что-то не нравится, ты это меняешь». Но местами авторы фильма переборщили с подыгрыванием и мелодраматизмом.

Секрет успеха лоббиста — прозорливость и умение удивлять. Для сценариста эти две способности тоже важны. Перера несомненно обладает первой (фильм весьма актуален: это видно и по поднимаемым темам, и по персонажам — даже до того, как они начинают раскрываться), а вот вторая у него сбоит. «Опасная игра Слоун» не откровение и не адреналиновая гоночная трасса с постоянными вот-это-поворотами, а просто неплохая история с сильной героиней и гуманистическим посылом. Не так уж мало — но и не так уж много.