Гарри Поттер и Узник Азкабана

Глянцевые издания ошиблись. Снова. За свои кровные 100 с копейками деревянных вы, наивные души, позволяли скармливать себе с ложечки самые дикие и невообразимые предположения людей с очень богатой фантазией. Они, блаженные души хрустальной чистоты, полагали, что раз Альфонсо Куарон снял комедию с характерным названием «И твою маму тоже», то и из «Узника Азкабана» получится как минимум конец «эры полового созревания» со всеми вытекающими. Гарри взгромоздится на Гермиону и поскачет на ней во весь опор, а верный кунак Рон, если даже и не пожелает присоединиться к разврату, то уже наверняка подержит свечку…

Баста, телепузики, порнографию, подслащенную педофилией, не завезли — сексуальности в новом «Гарри Поттере» ни на грош. Разве что Гермиона изрядно похорошела и начала носить лифчик — господа извращенцы, этого для вас, разумеется, мало? Режиссер Куарон поставил, без дураков, детское кино по детской же книге — ни больше и не меньше.

«Невелико достижение», — не подумав, ляпнут некоторые. Неправда ваша, дорогие заблуждающиеся. Альфонсо, попав с корабля на бал, умудрился вытянуть сериал на божеский уровень, не оставив и камня на камне от потуг предшественника. Неслыханная наглость! Мы привыкли, что к третьей части сериал, как правило, окончательно хиреет и даже при самых благоприятных условиях в лучшем случае впадает в маразм, а в худшем… В худшем получается какой-нибудь «Парк Юрского периода — 3». В этом смысле «Узник Азкабана» — невероятно счастливое и какое-то чуть ли не сверхъестественное исключение.

Не Коламбус

Отринув наследие Кристофера К., два раза подряд путавшего книги-первоисточники со сценарием, мексиканский кинодел с размаху положил на порочный принцип «Каждая страница талмуда найдет свое место в фильме». Хорошенько поработав ножницами и выкинув из книги огромное количество материала (по личной просьбе Дж. К. Ролинг, между прочим), Куарон добавил действию энергии и жизни.

Простейший пример: квиддич, который худо-бедно не позволял впасть в глубокий летаргический сон на сеансах «Философского камня» и «Тайной комнаты», практически искоренен в «Узнике Азкабана». Пятиминутный от силы эпизод, ничуть не выбивающийся из общей гармонии — вот и все, что оставил неспортивный Куарон болельщикам, способным с ходу назвать десять важных отличий снитча от квоффла. Да и то — зарядил сцену такой энергетикой, что с лихвой хватило бы на десять матчей кряду. Талант!

И главное — ни у кого не хватит духу поставить непобуквенную дословность Куарону в укор. Разве что у твердоголовых фанатопоклонников, чьи жалобы и претензии традиционно не зависят от мастерства режиссера и погодных условий. Ведь самые сочные кусочки вроде аутентичности мира волшебников, скрытого под нашим носом, остались на ребрышках. И кому какое дело, что засушенным по ямайскому рецепту головам не нашлось достойного места в книге детской писательницы? Если Дж. К. не хватило прозорливости и воображения установить охранные системы в виде скукоженных растаманов, то не грех и поучиться чему-нибудь у Альфонсо.

Чертяка оставил свою печать даже на тех эпизодах фильма, которые, на первый взгляд, остались в неприкосновенности. Там слово, сям фраза, забавный жест, удачная шутка — и фильм расцветает буквально на глазах. Коламбусу, который всем видам копирования предпочитает ксерокс, не понимая, что этим он убивает красоту и волшебство исходника, такое и не снилось. «Узник Азкабана» напрочь лишился натужности первых двух частей и как-то совсем неожиданно стал очень смешным и врезающимся в память фильмом, который не грех растащить на цитаты.

Вызов

Необходимость вводить в игру новых героев — всегда огромный риск для кинопроизводства, уж простите за озвучивание букварных истин. Люпин и Блэк, а также бла-бла-прорицательница Трелони, не говоря уже о старом-новом Дамблдоре — каждый, кровь из носу, должен был оккупировать свою, и не маленькую, территорию в зрительском сердце. И они-таки ее оккупировали — не без напряженных боев, конечно.

Олдмана, на наш непредвзятый взгляд, в кадре преступно мало, да и образ доброго крестного отца остался за границей сюжета. В киношном «Узнике Азкабана» его персонаж обыденным образом призывает убить предателя и фонтанирует ненавистью и жаждой мести, вполне присущим несправедливо осужденному. Впрочем, призывает и фонтанирует на диво правдоподобно и зажигательно — вплоть до того, что по выходу из зала хочется скорчить нервно-нетерпеливо-просительную рожу и завопить: «Давай убьем его!» Ей богу, на такого замечательного Блэка мы не могли и надеяться, хотя от Олдмана ждали многого.

Профессор Люпин выглядит в точности так, как и положено человеку, для которого полнолуние — время утех и вакханалий. И если нормой счесть ночь, когда тебе приходится сражаться с анимагом-псом, получать камнем по башке от Мальчика, Который Выжил, а на десерт подставляться под разъяренного гиппогрифа, то потрепанный вид нового преподавателя защиты от темных искусств очень даже объясним. Кстати, нельзя не отметить, что оборотень из Люпина получился хоть куда — худосочный, но от этого еще более страшненький. При взгляде на это чудище с непропорционально вытянутым туловищем даже взрослым становится сильно не по себе, а маленькие детишки пугаются до полуистерического состояния.

В «Узнике Азкабана» вообще неприлично много жутковатых моментов для детской сказочки. То из шевелящихся на ветру кустов появляется огромный черный пес разбойничьего вида, то только что пребывавший в человеческом облике добрый профессор превращается в воюющую на луну страхолюдину с пронзительным взглядом, то стая дементоров набрасывается на Гарри и Сириуса, безжалостно высасывая из почти родственников все жизненные соки. Сказочка, ха! Неудивительно, что сборы «Гарри Поттера и Узника Азкабана» в США так сильно упали во вторую неделю − вероятно, родители вместе с детишками вместо кинотеатров побежали к докторам, лечиться от ночного энуреза.

Не за страх

Но жутковатые эпизоды благодаря режиссеру остаются именно эпизодами, лишь оттеняющими волшебно-сказочную легкость «Узника Азкабана». Один лишь чудесный гиппогриф — определенно, самое совершенное, величественное, грациозное и реалистичное компьютерное создание всех времен и народов — достоин долгих и громких аплодисментов. Чего уж говорить об остальных персонажах, персонажиках и персонажищах этой ленты?

Альфонсо Куарон по праву получает звание главного и, пожалуй, единственного кудесника и мага — за то, что сумел вдохнуть душу туда, где ею и не пахло. За полет гиппогрифа над водной гладью, за безбашенную поездку на автобусе, за без скидок на возраст страшных дементоров и все вышеописанное. За то, что взрослый остолоп вновь почувствует себя ребенком, прикоснувшимся к чуду.