Оправданная жестокость

Чем меньше ингредиентов, тем больше шансов на успех. В домашних условиях мы не стоим с толстенной поваренной книгой в руках над обедом, которому всего-то и нужно — ухнуть в пустой желудок и не возмущаться, не тревожить своего владельца. Мы не трясемся над блюдом, не выверяем каждый грамм специй, не следим за температурой в духовке и не стоим с секундомером, добиваясь единственно верной выдержки. А если чего и пригорит, то не беда. В конце концов, для чего еще придуманы майонез и кетчуп?

Посему чем меньше ингредиентов, тем спокойней живется.

Кинематограф — та же кухня, тот же кипящий котел, куда люди разной квалификации бросают зачастую одни и те же составляющие. Результаты же чаще всего разнятся как день и ночь. Кому-то хватает простейших концепций вроде «Метеор. Земля. Кранты всему» или «Остров. Динозавры. Кранты всему», другие заняты вещами посерьезнее — изобретением, исследованием и бог знает чем еще. Мистер Кроненберг — как раз из последних.

Учитесь думать сами

За что сразу хочется похвалить «Оправданную жестокость», так это за редкую, находящуюся на грани тотального вымирания возможность самостоятельного обдумывания режиссерских действий.

Многие любители оценивать фильмы по одному шаблону не упустили случая упомянуть, что Кроненберг наблюдает за мутацией человеческого естества, способного днем устроить кровавую баню, а к вечеру, как ни в чем не бывало, вернуться в лоно семьи, сесть за обеденный стол и спросить у жены: «Дорогая, как прошел день?»

Однако спектр фильма куда как богаче на цвета и полутона. И, что самое главное, автор не пытается усилить какую-либо сюжетную линию за счет других. Кроненберг — не Дятел Вуди, а зрительская голова — не ствол дуба (мы хотим в это верить!). Отсюда и неспешный, размеренный, чуть ли не медленный ритм картины. Там, где другие проносятся на первой космической к переходу в гиперпространство, «Оправданная жестокость» плетется со скоростью разомлевшей на солнце черепахи.

Мы привыкли к тому, что субъективное восприятие времени играет немаловажную роль: трехчасовые фильмы смотрятся на одном дыхании, а темпоральный поток как бы обходит вас стороной, обещая отыграться в магазинной очереди. С детищем Кроненберга ощущения несколько иные — кажется, что относительно короткий фильм длится несоразмерно дольше. И это ни в коем разе не хула, а простое наблюдение. Согласитесь, редкий режиссер может позволить себе подобную неторопливость, проявляющуюся, к примеру, в тридцатисекундной задержке камеры в одном положении.

Двуликий

Мы, признаться, и раньше подозревали в Вигго Мортенсене хорошего актера с харизмой, которая так прельщает особей женского пола. Но в конкретном случае он донельзя приятно удивил даже ко всему готовых нас. Искренне надеемся, что Вигго заплатили вдвойне — за две роли. Чтобы убедить въедливых бухгалтеров, Мортенсену достаточно будет предъявить две фотографии себя любимого: в личине Тома Сталла и в образе Джоуи Кьюсака.

Не отрицаем, какие-то общие черты имеются, но на том сходство и заканчивается. Если Том — неприлично благостный и безбородый Арагорн, получивший трон, эльфийку и избавившийся от возмутителя спокойствия Митрандира Белого и его мохноногого пособника, то Джоуи — комок энергии с полубезумной улыбочкой и абсолютно сумасшедшими глазами. Такому только дай повод — вобьет нос в мозг или мимоходом свернет шею.

Ко всему прочему, Джоуи демонстрирует просто фантастическую технику рукопашного боя. Чем-то подобным красовался и Винсент в «Соучастнике» — тоже давил людей будто тараканов, но делал это более механически, в отличие от увлекающейся процессом умерщвления темной ипостаси героя Мортенсена. Все вышеперечисленное Кроненберг снял, что называется, без купюр, вероятно, выразив очередное послание из богатого арсенала месседжей: в насилии нет ничего красивого и вдохновляющего.

Хотя и того, и другого в «Оправданной жестокости» навалом, вот что самое удивительное.