Лавка чудес

Приближение новогодних праздников можно безошибочно определить не только по ошалелым лицам в магазинах и слякоти на улице. Верный признак надвигающегося катаклизма — появление в кинопрокате целенаправленно добрых, душещипательных и поучительных историй, предлагающих своеобразное отпущение грехов зрителям, в течение года злоупотреблявшим фильмами с большим количеством насилия и секса. Если вы решитесь подвергнуть себя этой необязательной процедуре, пожалуйста: вот «Лавка чудес» — если задуматься, не самый плохой вариант. Тут и магия, и Дастин Хоффман с мудрой улыбкой, и жизнеутверждающий месседж «открой себя», и зебра в спальне — а что еще нужно для того, чтобы войти в Новый год с легким сердцем?

И в то же время «Лавка чудес» — крайне странное и совсем не детское, как могло бы показаться на первый взгляд, кино. Титульный персонаж мистер Магориум, владелец волшебного магазина игрушек, вещает о числах Фиббоначчи и «Короле Лире» и вообще ведет себя довольно таинственным образом. Более того, по завершении картины он, да и его магазин, начинают представляться не реальными объектами (пусть и сказочными), а плодом коллективного воображения других, не мнимых, а по-настоящему главных героев: юной пианистки в творческом кризисе, служащей у Магориума менеджером, фанатичного бухгалтера, которого тут все ласково величают «мутантом», и мальчика без друзей, владеющего невероятной коллекцией головных уборов.

Все они, так или иначе попав в Лавку чудес, предпочитают эту утопическую коммуну обыденной действительности, в которой они не находят себе места. А вот дальше начинается самое интересное: в заведении Магориума царит движение, но движение это — броуновское, и в жизнедеятельности волшебного магазина больше хаоса, чем воли.

В отличие от своих собратьев по жанру, магическая субстанция здесь не борется с внешним врагом и не способствует становлению героев в жизни, не укрепляет их социальный иммунитет, не направляет, не женит и не дружит. Напротив, порой она явно противится всему этому: когда Магориум покидает сцену, так и не выполнив вроде бы очевидную функцию наставника, ограничившись лишь туманными инструкциями касательно некоего деревянного куба, остальные действующие лица отправляются прозябать в массы, а Лавка скукоживается и меркнет, таким образом призывая их вернуться обратно и снова укрыться среди своенравных прыгающих мячиков. Необходимая же реализация внутреннего ресурса и обретение веры в свои силы оказываются направленными не на адаптацию, а на воссоздание и укрепление чудесного кокона, ограждающего от стерильного, расчерченного по линейке мира вокруг.

Трудно утверждать, что подобные любопытные нюансы и крен в сторону эскапизма — единоличное изобретение сценариста и постановщика Зака Хелма. Это скорее отражение общих тенденций, прокравшихся в жанр фэнтези и по какой-то причине нашедших выход на киноэкраны именно в этом году.

«Звездная пыль», «Зачарованная», а теперь и «Лавка чудес» являются в определенном роде звеньями одной цепи. Скроенные по лекалам семейного фильма, на самом деле они затрагивают еще и вопросы, адресованные гораздо более узкой аудитории среднего и «полусреднего» возраста, а друг от друга отличаются по степени вовлеченности, которая обеспечивается зрителю.

И это как раз тот аспект, где автор «Лавки чудес» Зак Хелм преуспел меньше других. Как сценарист, он создал прекрасных персонажей — здесь есть где развернуться не только Хоффману и Портман, но и ассистирующим им Джейсону Бэйтману и маленькому Заку Миллсу — и поселил их в интереснейший мир, заложив при этом основы для череды драматических и трогательных коллизий. Но, как режиссеру, ему не достало твердости привести все это в действие. Актеры превосходны, коллизии разыгрываются, но должное напряжение, едва возникнув, каждый раз куда-то исчезает, а история как будто бы движется из ниоткуда в никуда.

Зак Хелм, впервые заняв режиссерский пост, анекдотическим образом угодил в ту же ситуацию, что и его героиня Молли, получившая в наследство от мага полированную деревяшку с неизвестными свойствами: вещь, ясное дело, важная, только как она работает? Ответ понятен из фильма: чтобы расшевелить этот «спичечный кубик», ему, как и Молли, следовало бы для начала поверить в свое призвание.