Эрго Прокси — 08–09

«Человек в одиночестве сидел у дороги. Он не знал, кто он и куда ему идти. Неожиданно он увидел старую женщину.

– Каково твоё третье желание? – спросила она.

– Третье? – удивился человек. – Но ведь я ничего не загадывал.

– Я уже выполнила два желания, но вторым ты захотел отменить первое. Поэтому ты всё забыл. Итак, назови своё последнее желание.

– Что ж, я тебе не верю, но в любом случае вреда не будет. Я хочу знать, кто я такой. 

Перед тем, как исполнить загаданное и исчезнуть навсегда, ведьма засмеялась: 

– Как забавно, ведь это и было твоё первое желание…»

Приятно, когда догадки сбываются и можно радостно кричать: «Ну я же говорила!». Да, Винсент действительно какой-то ненастоящий. И это оправдывает каждую экранную минуту его нытья: ведь если ты заглушка, созданная прошлым «я», чтобы случайно чего-нибудь не вспомнить, то какой с тебя спрос? А лучший способ не вспомнить о смертях – сделать себя пацифистом, принципиально не вступающим в конфликты и боящимся всех и вся. Как выяснилось, и это ничего не гарантирует, однако попытка хорошая.

Конечно, оправдание характера Винсента не делает его страдания на тему «Тварь ли я дрожащая, или не дрожащая, но всё равно тварь?» менее заунывными. Вот только другим он и не мог быть. Чем-то это напоминает проблему алкоголика, который пытается бросить пить и вдруг обнаруживает, что без стакана у него нет ни увлечений, ни друзей, ни цели. И куда себя девать – непонятно. Вынув желание убивать из существа, чьё единственное предназначение – нести смерть, мы получим именно то, что получили: пустую оболочку, не знающую, куда себя деть. И не могут в ней завестись из ниоткуда другие черты характера и представления о жизни, если их не было изначально. Могут только развиться с опытом, но это зависит уже от окружающей среды. Иммиграционная служба, воспитывающая «идеального гражданина», – не лучшее место для выращивания нового себя.

А потеря и этого смысла не оставляет иного выбора, кроме как разбираться в собственном прошлом. Ведь если не можешь придумать, чем себя занять, то пойти и узнать, отчего ты такой, – самое очевидное решение. А по дороге, глядишь, и другая цель отыщется, верно? В общем, прокололся прокси. Не учёл собственного любопытства, как всегда в таких сюжетах и бывает.

 

Девятая серия подарила такую бездну открытий, что голова кружится. Богатый внутренний мир Винсента. Странности городов-куполов. И, будто этого мало, протянули ниточки от Рил как к прокси (нет, это было очевидно, но… Монада?), так и к местной провидице (а вот это уже сюрприз). В общем, обещали в превью свет, рассеивающий мрак, – получите, распишитесь и не говорите, что вас не предупреждали.

Но обо всём по порядку – с названий эпизодов. В этот раз, на удивление, ассоциации на поверхности.

«Луч света, сияющий знак» – это и луч, который привёл Винсента в Харос (кстати, что заметила Пино – освещение башни или свечение Сенекис?), и свет, пролившийся на прошлое Винсента, и лунный свет, о котором говорила провидица. И – рассуждения Казкиса о том, что свет истины для бредущего во тьме может оказаться нестерпимым. Город с названием Харос (Харон?) – прекрасное место, чтобы узнать, что ты несёшь смерть. Если раньше у Винсента оставались иллюзии, что всё происходящее – цепь страшных совпадений, что «это на меня напали, я ни при чём», а умершие попутчики из общины просто не выдержали трудного путешествия… смешные оправдания, но ведь они работали. А то, что произошло сейчас, не может его не изменить, на что я от души надеюсь (сколько бы ни защищала нытьё Винсента как авторский замысел, но я тоже живой человек и утомилась его слушать).

Так что хватит о сомнениях героя, перейдём к гораздо более захватывающим вещам. Например, к сквозной символике серий: карты и солдаты, красные розы, красное вино… Красное, красное, красное. Война в Харосе оказалась интереснее банального противостояния людей и роботов. Впрочем, и для него нашлись интересные образы: «карточные рыцари», перекрашивающие белые розы в красный (кстати, респект за небанальную отсылку к «Алисе»), – не только символ забытой мирной жизни, но и противопоставление старых обитателей города новым. Да-а, удивил Казкис… люди-то, оказывается, тут давно умерли, оставив после себя только «памятник» – иллюзию, показывающую на месте руин город в былом величии. А борцы за будущее человечества – фальшивки. «Рыцари», которые не нашли для себя другого предназначения, кроме как поделиться на два лагеря и начать истреблять друг друга, – если я верно поняла рассказ Казкиса. А сам он не при делах и никого не стравливал, как могло показаться из начала серии. Они с Сенекис вообще спали до прихода Эрго (почему он всех пробуждает – отдельный вопрос, но эту интригу, скорее всего, раскроют не скоро).

Ещё одна интересность: те, кто считал себя людьми, пользовались той же системой, что и жители Ромдо… по крайней мере, рождались они из такого же инкубатора, запитанного на прокси. Если это не люди, то и ромдовцы (к слову, не способные жить вне города) – они кто? «Осколки былой роскоши», мёртвые города… Так что в этом мире настоящее, а что – нет? Странные вещи говорит хозяин башни: «Нам повезло, что людей больше нет», про страдания и бессилие. Так это… её действительно больше нет, жизни? А что тогда в Ромдо? …Или я перемудрила?

Но допустим, что нет. Стоило Алисе воскликнуть: «Да вы же просто колода карт!» – и рыцари рассыпались плоскими картонками у ног прокси. Той, что рождала искусственную жизнь города-купола. Впору воскликнуть: «Люди, ау! Остались ли вы вообще в этом мёртвом мире?»

Так кто такие прокси, свидетели гибели человечества? Про их тяжёлую «ангельскую долю» (да, я не забыла название девятой серии) много говорил Казкис, но уж больно бессвязными были его речи. Многовато вокруг прокси околобожественной лексики: амрита, асуры… теперь ещё и ангелы. И – посланцы различных явлений (впрочем, это скорее язычество). «Есть в этом что-то религиозное», как говорила Рил. Как бы не оказалось, что сериал на самом деле не про роботов, а про апокалипсис в самом что ни на есть библейском значении.

Однако на этом открытия не заканчиваются.

Любовь Эрго Прокси, которой он передал свою память… нет, можно подумать, что Рил просто похожа на неё (либо не просто, а с чьей-то тайной целью похожа, но всё равно не она), но уж больно явно нам указывали: Рил – Real. Настоящая. А Дедал опять её обманул: Монада – определённо та, о ком говорил Казкис и с кем у Эрго есть явная связь, а не прокси с номером 13, к которому он и интереса-то никакого не проявил.

Но, к слову, о двойниках: сумасшедшая провидица как две капли (если, конечно, одну каплю продистиллировать, а другую извалять в грязи) похожа на Рил Мейер – голос, лицо, волосы (с поправкой на отсутствие макияжа и общую неухоженность), да и личный номер Рил намекает, что она тоже способна предвидеть… Кто она, эта девушка? Почему бормочет про «пульс пробуждения»? Рил и Винсент видели эти слова в надписях; Винсент – понятно почему, а Рил… я думала, что это влияние прокси – но нет, похоже, дело в ней самой. 

Информация к размышлению: Казкис не знал, каким именно прокси является Винсент, – но с уверенностью говорил о Монаде; значит, это что-то общее для всех прокси? Любовь к некой Монаде – обычная для них история? Хотя сам Казкис интересовался другой прокси – Сенекис… впрочем, у неё и провидицы есть неуловимые чёрточки сходства (далеко не такого сильного, как у провидицы и Рил, но всё же): силуэт, ленты (у одной ленты-крылья, у другой – ремешки на одежде, но очень их с похожих ракурсов рисовали, а я в этом сериале случайных совпадений что-то не помню). Но это всё к размышлению, а значит – на потом.

Настало время вспомнить, что «Эрго Прокси» – не только обширное поле для откапывания глубинного смысла, но и очень атмосферный сериал. И в этих сериях атмосфера вновь изменилась. Как-то неожиданно она стала… не то что пугающей, но весьма неуютной.  «Здесь на самом деле всё мертво», «он не тот, кем кажется», безумные пророчества, да и сама провидица, напавшая из темноты, будто какой-нибудь Чужой (я, признаться, подумала, что это пробудившийся прокси явился по душу Винсента), – вроде и классические приёмы, а пробирает. Не в последнюю очередь благодаря тревожной музыке. И благодаря Пино, чьи страхи и вопросы так диссонировали с гостеприимной атмосферой башни.

Кстати, о Пино. Увлёкшись интригами и расследованиями, я давно не вспоминала о ней. Прости, Пино. Ты – классная. Милая, умная, трогательная (ах, как она ждала Винсента на корабле и считала кроликов). И всегда знает, кого стоит бояться, а кого – нет, даже если он сам с этим спорит. (Зачем бояться Винса? Ведь он хороший и всегда-всегда помогает Пино!)

Всё-таки у девочки замечательная способность – видеть вещи такими, какие они есть, и не видеть несуществующее. Иллюзии Асура на неё не подействовали, и Казкис своим человеческим обликом не обманул (интересно, она сразу в нём прокси видела?), а солдаты Хароса и вовсе получили кличку «карточные рыцари». И именно Пино заметила «лунный свет» Сенекис. Разумеется, как авторейв она может видеть многое из того, что не видят люди. Но главное – не это. Не имея сложившихся представлений и воспринимая мир с нуля, она готова поверить во что угодно – и увидеть это самое что угодно. Хоть единого в двух лицах Винса, хоть роботов, выдающих себя за людей, хоть чёрта в телогрейке. И – не видеть на месте загадочного и жуткого Чегоугодна то, что хоть как-то укладывается в голове. Потому что в новенькое сознание робота укладывается с одинаковым успехом всё. 

Полезное умение, и я бы на месте Винсента не игнорировала Пино и прислушивалась к ней. «Не вижу, не слышу, не говорю» – это явно не про неё. Да, я про превью десятой серии, в котором показали трёх известных обезьянок. Что же там будет?