Освобождение

Как любой порядочный актёр, Уилл Смит хочет приходить на церемонию вручения премии «Оскар» не только, чтобы избивать дежурных комиков. Душа алчет всеобщего признания, выраженного в заветной статуэтке. Первый заход со спортивным байопиком «Али» оказался холостым, равно как и второй — критики недостаточно восхитились «В погоне за счастьем». Но бог, как известно, любит троицу — и на 94-ой церемонии Смит не только втащил Крису Року, но и утащил домой награду за «Короля Ричарда».

На тот момент в горниле творческой кузни уже ковалась следующая попытка разжалобить академиков — историческая драма «Освобождение», основанная на реальной истории беглого раба Гордона. Несмотря на задержки съёмок, постпроизводство близилось к завершению, а лента — к релизу. Но инцидент с рукоприкладством вынудил Apple перенести выход с весны на зиму. И вот, наконец-то кино добралось до зрителей.

Если бы не навязчивое стремление Смита к пропаганде традиционных семейных ценностей (ну, это те, где мама, папа и дети), то он вполне мог собрать полноценное комбо для наградного сезона, сделав своего героя инвалидом нетрадиционной сексуальной ориентации. То, о чём раньше только шутили и что высмеивали, нынче стало обыденностью. Но приверженность звезды не позволила углубиться в дебри прогрессивности настолько глубоко, поэтому академикам и им сочувствующим придётся довольствоваться минимумом — душещипательной историей о беглом рабе, угнетаемом белым человеком.

Чтобы не перенапрягать размякшие от умственного труда мозги профессиональных критиков, всё в «Освобождении» нарочито прямолинейное. Вот чернокожие рабы — они сплошь хорошие, угнетённые, честные и вообще цвет нации. В противовес им представлены белые надсмотрщики — сволочи, мрази, подонки и прочие достойные члены общества. Не смея отвлекать интеллектуалов от основного посыла серой моралью, авторы не представили в ленте плохих чёрных вроде дорвавшихся до власти слуг. Их максимум — полукровка, похожий на мексиканца, чья разбавленная кровь отдалила его от народа. Среди белых, правда, встречаются положительные персонажи, но они сугубо эпизодические. Есть ещё Авраам Линкольн, чьё имя произносится благоговейным шёпотом и чья историческая фигура неизменно остаётся за кадром. Подчёркивает категоричность идейного посыла и цветовая гамма — фильм буквально разделяет весь мир на чёрное и белое.

Основной минус картины в том, что вместо художественной ценности, её создатели предпочитают пропаганду. Ради выпуклых чуть ли не до карикатурности образов они забывают про логику повествования, про необходимость увязать разрозненные сцены в драматическую историю, не поправ нарратив и создав для зрителя произведение, а не шаблонную агитку. Главный герой — неизменно гордый, сильный не только духом, но и телом, конфликты решает невербально, но без рукоприкладства, исключительно суровым взором, нахмуренными бровями и непререкаемым авторитетом. Надсмотрщики лишены характеров и мотиваций, они просто измываются над чернокожими, потому что могут, убивая без разбору: фильм тактично игнорирует тот факт, что рабы не только рабочая сила, но и чья-то собственность, следовательно, за подобные проступки нужно отвечать.

Таких моментов множество. Одни, вроде барахтанья сутками в болотной жиже с открытыми ранами без серьёзных последствий, списываются на художественную условность. Другие явно надиктованы повесткой и волей продюсеров: персонаж Смита чрезмерно надменен и откровенно нахален, его в кадре, в отличие от других, толком не пытают, видимо, чтобы не портить имидж. А ведь исполосованная в лоскуты спина — один из ключевых моментов, можно было бы показать сцену экзекуции. Мэл Гибсон, к примеру, не постеснялся снять как надо.

Добавьте вышеупомянутые проблемы с логикой. Персонаж Бена Фостера, на голову переигрывающего главную звезду, читает монолог о служанке, чтобы внезапно озвучить вывод: чёрные не такие глупые, как думают белые. Только вот между историей и выводом нет взаимосвязи, одно не вытекает из другого. Это просто два отдельных блока, соединённых монтажной склейкой. В подобные моменты эмоциональное сопереживание притупляется, так как мозг отторгает столь явную лажу.

Усугубляет бедственное положение актёрская игра Смита, которая по большей части состоит из нахмуренных бровей и насупленного взгляда. Он словно по капле выдавливает из себя раба, стремясь отойти от амплуа весёлого рубахи-парня, вознёсшего его на голливудский Олимп. В довесок к натужному стремлению изобразить мужественный образ прилагается сюжетная линия с семьёй. Она никак не влияет на историю и нужна лишь для очередной демонстрации тяжкого бытия рабов. Её запросто можно вырезать — и фильм ничего не потеряет. Даже наоборот: история протагониста обретёт целостность, начавшись на хлопковой плантации и закончившись там же, когда герой возвращается в составе Цветной армии северян.

Нельзя сказать, что в фильме нет ничего хорошего: Антуан Фукуа — постановщик талантливый, и с этим глупо спорить. Он мастерски создает напряжение в сценах погони, когда герою наступают на пятки в кишащих опасными тварями болотах. Финальная атака на редуты конфедератов хоть и коротка, но выглядит достойно, эдакая дань уважения началу «Спасения рядового Райана». Есть мнение: если бы фильм состоял сплошь из действа, Фукуа его вытянул бы на своём таланте, но когда в ход идут диалоги и монологи, будто выпрашивающие «Оскар», его мастерства явно недостаточно.

«Освобождение» — это стерильная поделка, бездушная консистенция, собранная не творцами, а маркетологами в соответствии со строгими стандартами современных трендов. Намеренные акценты на тяжёлой участи рабов, умышленное игнорирование прочих художественных аспектов, дабы ничто не затмило посыл, перекосы в драматургии и бытовой логике — всё сделано и подано так, чтобы у зрителя не возникло и тени сомнения в необходимости каяться за грехи прошлого. Те же, кто не спешит посыпать голову пеплом, получают проходной фильм, заточенный под наградной сезон.