Анна Каренина

Стряхивать пыль с потрёпанной экранизациями классики – дело храброе. Тут нужен кто-то, способный привнести в старое прочтение что-то свежее и отличительное. «Анна Каренина» могла бы стать помостом, идеально обустроенным для возрождения чьей-нибудь заплутавшей карьеры. Например, Майкла Бэя. В финале загнанная женщина схлестнулась бы в обжигающей схватке с огнедышащим паровозом-трансформером. Искры высекались бы из железнодорожных путей, полвокзала разнесло бы в щепки, а в конце Анна бы, конечно же, победила, бросив лом в унитаз поезда.

Однако подобный идиллический замысел не посетил продюсерского воображения, и пост постановщика оккупировал Джо Райт. Казалось бы, на этом можно было бы и свернуть разговор о дерзких режиссёрских находках. Всё-таки товарищ уже зарекомендовал себя, как автор благопристойных и качественных мелодрам вроде «Искупления» и «Гордости и предубеждения». Вряд ли бы кто-то удивился, если б и в этот раз он без всяких сюрпризов бережно адаптировал оригинал. Но не тут-то было!

То есть с почтением к наследию Льва Толстого в «Анне Карениной» как раз полный порядок – но вот чего-чего, а сюрпризов Джо Райт припас неимоверное множество. Наверное, ни в один фильм за год не было вбухнуто такого количества чистой режиссёрской фантазии.

Светская матушка-Россия предстаёт в виде размашистой театральной сцены, которая вечно изменяется и трансформируется во что-то новое. Дворянская жизнь – это перманентный танец, всасывающий в свой круговорот всех действующих лиц. Персонажи вертятся вполоборота и совершают изысканные па, в то время как камера выделывает головокружительные пируэты по повествовательной орбите. Не забывает она и периодически выбегать на перекур на бескрайние просторы, где можно перевести дух и поглазеть на величие природы.

Но это всего лишь голая режиссёрская концепция. Без должной реализации она выглядела бы, как дешёвый гейский спектакль. Исполнение же столь превосходно, что Джо Райту и его оператору впору брать тележку и отправляться набивать её фестивальными наградами за проделанный труд. Эти господа настолько безумны, что не только умудрились снять лошадиные скачки на театральных подмостках, но и сделали это до пьянящей икоты зрелищно. А эпизод с балом мог бы поспорить по сочности хореографии и захватывающему динамизму с какой-нибудь бодрящей потасовкой из «Рейда». Словом, визуальным пышностям «Анны Карениной» несть числа, и язык заплетётся их расписывать.

Каждый раз, когда заморский мастер тянет щупальца к чуждому русскому материалу, это вызывает сдержанную тревогу. Поди, опростоволосится и увязнет в капканах лубочной клюквы? Однако Джо Райт мужественно устоял перед соблазном запечатлеть медведей, отплясывающих брейк на Красной Площади. Своей изысканной стилизацией он сместил акценты на совершенно другие вещи. Все новаторские идеи были направлены исключительно на осовременивание формы, но никак не содержания. Даже не хочется загадывать, когда у нас научатся так снимать.

Впрочем, кое в чём «Анна Каренина» всё-таки подкачала – и довольно ощутимо. С тяжеловесным творчеством Толстого нужно держать ухо востро, ибо оно как начнёт растекаться мыслью по древу, так быстро всё затопит. Вот и Джо Райт не смог везде уследить за темпом своего фильма. Даже пиршество для глаз не спасёт от скучных провисаний в некоторых местах. Особенно во второй половине, где все тянут резину и мечутся с трагическими физиономиями, кроме зануды Левина. Он назидательно и довольно раздражающе противопоставляется Толстым низконравному мракобесию как жизненный идеал. Для людей, далёких от русской литературы и томления девичьих сердец, эти моменты могут обернуться нешуточными испытаниями судьбы.

На двух противоположных полюсах актёрской бригады сверкают Мэттью Макфейден и Джуд Лоу. Первый разряжает обстановку своим легкомысленным балагурством, а второй олицетворяет благородную монументальность. На умном челе учёного мужа, не искушённого в вопросах пылкой страсти, так и читается недоумённое: «А чё она вообще?!»

Кира Найтли, в целом, молодцом. Нелишне отдавать себе отчёт в том, что персонажа она играет сложного и противоречивого, а оттого и воспринимается неоднозначно – как и должна. Если поначалу Анна полноправно претендует на жалость, то впоследствии её слепая ревность и истерики вполне могут исчерпать кредит сочувствия, даруемый статусом «жертвы обстоятельств». Сумерки женской души таковы, что под конец зрители рискуют разделиться не только на Команды Вронский и Каренин. Свои сторонники найдутся и у Команды Локомотив. Но вне зависимости от отношения к Анне Карениной как к вымышленному лицу, играет её Кира убедительно, раз неизменно вызывает самые разные эмоции.

Если Бен Аффлек в своём «Арго» дал мастер-класс по безупречному владению известными режиссёрскими приёмами, то Джо Райт спижонил ещё сильнее. Он попытался обновить киноязык новыми выразительными средствами. Учитывая, что кино, как искусство, уже разменяло сотню лет, а Джо Райт занимался не формальными экспериментами, а ставил прокатную картину, его самоуверенное нахальство вызывает двойное восхищение.