Дитя человеческое

Чертовски обидно, что впечатления от того или иного фильма, как правило, развеваются за час, а то и меньше. Разумеется, обсуждения в форумах по интересам или с корешами за бокалом чего-нибудь шипящего, когда другие темы — девушки и тачки — исчерпали себя, наверняка продлят жизнь ощущениям. Но, увы, ненадолго.

А потом останется только память — штука хорошая и, помимо всего прочего, роднящая нас со слонами. Но память имеет свойство складировать мутные образы, имена режиссеров и актеров, отдельные сцены. Оставлять на подкорке воспоминания об эмоциях, а не их сами. С одной стороны, это замечательно: будь все иначе, каждому человеку потребовался бы психиатр, а то и два. Ну а другая сторона медальки отсвечивает пресловутой обидой за фильмы типа «Дитя человечества».

Из-за угасающих со временем чувств может создаться впечатление, что последний фильм Альфонсо Куарона вырабатывает свой ресурс вхолостую и выкидывает лучшие годы на ветер. Отсюда и вселенская печаль.

Что толку с его мастерски скроенной и глубокой атмосферы, душещипательных сцен и оригинального авторского взгляда на, если полноценная жизнь всего перечисленного не длится больше экранного времени фильма и следующего получаса? Стоит ли оно того? Режиссер считает, что, да, стоит. И кто мы такие, чтобы с ним спорить?

Антиутопия или предапокалипсическая драма — какая, нафиг, разница, чем считать «Дитя человечества»? В своем подавляющем большинстве «топии» чересчур условны: невольно закрадывается мыслишка, что чистый воды радикализм, на которых строится соцбаза предполагаемого будущего, — сплошное надувательство. Ну с какой радости, например, людям отказываться от возможности чувствовать, пусть даже ради выживания рода человеческого? Выразительно, конечно, но не слишком серьезно.

Предапокалипсис? Даже лениво обсуждать. И вовсе не потому, что мы не до конца уверены в существовании на свете подобного жанра.

Мрачное, но правдоподобное пророчество? Пожалуй, да. Особенно если убедить себя, что создатель фильма действительно хотел вселить в зрительские сердца испуг, в квазимилионный раз показав, как недалеко люди ушли от пещерных нравов. С другой стороны, Куарон не показывает ничего такого, чего бы уже где-то когда-то не происходило. Единственное весомое исключение — в нашей с вами реальной жизни женщины по прежнему ходят с большими животами, не находящимися в причинно-следственной связи с пристрастиями в еде. И слава богу.

Неужели кто-то сомневался, что в преддверии гибели цивилизации люди изменят своим деструктивным наклонностям и будут доживать последние денечки в гармонии с природой, слушая гимн детей цветов All You Need Is Love и покуривая ганждубас? Смотрите, не наступите на раскатавшиеся губы. Как раз начнется самое веселье, и последний уцелевший не только выключит свет — он разнесет к чертям все здание вместе с фундаментом.

Об этом ли Куарон снял кино? Частично.

Львиная часть и сама суть «Дитя человечества» одновременно банальна и прекрасна. Нас заставляют взглянуть на обычные и сами собой разумеющиеся вещи с их чудесной точки зрения. Людям ведь так нужны чудеса! А их поток давно сошел на нет — не в последнюю очередь из-за того, что один человек легко может воспользоваться чем-то необыкновенным, дабы настучать им по голове другого индивида.

Поиском чудесного в обыденном и занимается Куарон. Поэтому повествование фильма замкнуто на одной единственной сцене — вы поймете, когда ее увидите. И она свидетельствует о том, как отчаянно создатель надеется, что плач ребенка действительно сможет хотя бы на пять минут заставить увлеченно шмаляющих друг в дружку мужчин (кстати, низкий поклон оператору, чей стиль а-ля запись с любительской камеры — без идиотских перегибов, как сами знаете где — позволил нанести прямой удар по зрительскому мозгу) опустить оружие. И как же хочется надеяться вместе с ним!

В рецензиях обычно принято хвалить актеров, при условии, что он отличились. В случае «Дитя человечества» это глупо. Потому что лицедеев, не способных вкладываться на полную, Куарон бы не пригласил, а другие бы просто не справились. Хотя Клайв Оуэн, конечно же, переплюнул всех актеров, практикующих роли героев, которые попадают в нестандартные ситуации. Потому что последние, даже будучи скромными адвокатами или бухгалтерами, под конец берут в руки базуку и дают злодеям чеснока, а Клайвушка так и остается все экранное время бегущим пацифистом.

И напутствие напоследок: увидите беременную женщину в метро ? уступите ей место.