Самый лучший фильм — 2

Считайте нас сентиментальными и слишком добрыми типами, но наблюдать за тем, как небесталанные, в общем-то, люди с достойным лучшего применения энтузиазмом вколачивают в гробики своих собственных кинокарьер один гвоздище за другим, не доставляет нам ну вообще никакого удовольствия. Могли бы позлорадствовать, но не будем, ибо всё это очень грустно, как говаривал один вусмерть задублированный персонаж известной космосаги.

Что самое обидное, создатели "Самого лучшего фильма — 2" действительно попытались провести какую-то работу над ошибками — ещё бы, после такой разгромной критики на первую часть! Но то ли не тех слушали, то ли не тем слушали, то ли не так исправляли — в итоге родилось на свет такое чудо-юдо, что его даже в Кунсткамеру не возьмут по причине излишней страхолюдности.

Да, теперь кино не выглядит набором мало связанных друг с другом сцен, в паузах между которыми главный герой вгоняет зрителей в тоску длиннющими беседами с Арменом Джгарханяном. Нынче у нас есть сюжет — правда, такой, что лучше бы его вовсе не было, а откровенные провисания исчезли как класс — скука размазана по бутерброду повествованию равномерным слоем.

Да, создатели "Самого лучшего фильма — 2" поумерили аппетиты в спецэффектах, трюках и… ещё раз спецэффектах. Они и в первом-то фильме были совершенно лишними, а тут уж и подавно ни к селу, ни к городу. Правда, за что боролись, на то и напоролись — теперь картина выглядит до одури дёшево, как будто не было чудовищных сборов первой части, и на съемки сиквела выделили от силы три с половиной копейки серебром.

И — да, откровенным пошлостям в продолжении места не нашлось. То есть никаких больше битв на искусственных хуях, никаких групповых лобызаний какой-то омерзительно жирной тётки, даже слово "говно" теперь если не под запретом, то откровенно не в фаворе. Действительно, "Самый лучший фильм — 2" можно, пожалуй, посмотреть всей семьёй, не закрывая поминутно детям уши и глаза. Вот только надо ли? Ведь вместе с пошлыми шутками и в далёкие тёплые края отправился весь юмор вообще — из солидарности, надо полагать.

Шутки в "СЛФ-2" до того вымученные, что иногда плакать хочется — так жалко сценаристов, которые, наверное, из сил выбивались, пытаясь хоть как-то развеселить зрителя. Получилось откровенно так себе — когда юмор опускается до каламбурчиков в спортивном зале типа: "Где козёл? Куда подевался козёл? Такой-то и такой, ну где же вы?" — пора орать "Полундра!" и выпрыгивать за борт. Эта посудина всё равно далеко не уплывёт — имя ей вовсе не КВН и даже не Comedy Club. Имя ей — какое-нибудь "Бла-бла-шоу", а то и, простигосподи, Передача, Которую Нельзя Называть.

Кстати, тем, кто любит этот самый КВН, придётся тяжелее всех — иные сценки из "Самого лучшего фильма — 2" так хотят быть похожими на лучшие кавээновские номера, что аж из штанов выпрыгивают. Увы, безуспешно — посмотрите практически любое выступление "Утомлённых солнцем" и, гарантируем, будете смеяться в десять раз дольше и в двадцать раз сильнее, чем в эпизодах с бородатой императрицей Мишей Галустяном. Казалось бы — актёр тот же, жанр тот же, но разница — чудовищная.

Ещё одним фатальным недостатком фильма стала запредельно отвратительная актёрская игра. Помните, как мы распекали Гарика Харламова за полное отсутствие актёрских талантов (по крайней мере таких, чтобы адекватно смотреться в кадре, а не на сцене)? Так вот, это были ещё цветочки. На этот раз Бульдог оказался едва ли не самым одарённым в плеяде местных лицедеев. Нет, лучше играть он не стал — просто остальные делают это ещё хуже.

Особенно отличился на этом поприще Олег Верещагин, исполняющий роль Мажора. Все его вопли, визги, смех, даже самые простые слова отдают такой искусственностью и деревянностью, что хоть табуретки из них мастери. Нет, серьёзно — так даже ТЮЗах не играют, детей жалеют. А взрослых — не жалко, получается? Пусть морщатся и глотают таблетки от мигрени, вызванной таким вопиющим непрофессионализмом?

И ладно бы один Верещагин — в этом проклятом водевиле, кажется, только Дмитрий Хрусталёв хоть как-то пытается играть, благодаря чему и выглядит в образе дебильного рэпера Димати более-менее сносно. Остальные – расслабляются так усиленно, будто им дали твёрдую установку не напрягаться под угрозой смерти. Может, так оно и было? Вы только скажите, мы поймём и простим.

Даже монтаж в этом фильме умудряется работать против зрителя – к примеру, один потенциально смешной момент был зверски убит создателями путём принудительного расчленения. Так уж сложились обстоятельства, что Всеяредакция видела сценку "Алкоголик из Москвы" в первозданном виде, и можете поверить – целиком она смотрится на пару порядков лучше. А в итоге получилось чёрти что: как только начинаешь проникаться этой замечательной осознанной идиотией, повествование переключается на других героев, сбивая весь настрой. Вот и выходит, что даже улыбнуться-то вроде негде — нет ни единого к тому повода.

Впрочем, по-настоящему смешной момент в "Самом лучшем фильме — 2" всё-таки имеется, хотя в основном хронометраже ему места не нашлось. Участвует в этом отличном и очень показательном эпизоде Фёдор Бондарчук собственной персоной, и хотя заядлый киноман обязательно вспомнит чем-то похожую сценку из «Джея и Молчаливого Боба», менее весело от этого не становится.

Что ж, и на том спасибо.