Субстанция

Химический состав «Субстанции»: Дэвид Кроненберг + «Портрет Дориана Грея» + Корали Фаржа. С первыми двумя реагентами всё понятно: в колбе побольше — неглупый боди-хоррор с минимум компьютерного изображения и максимумом настоящего страха и отвращения; в той, что поменьше — карательная история о непринятии себя и своего тела (пополам с желанием кутить и нигилизничать сверх меры).

А кто такая Корали Фаржа? Эта дамочка, собственно, и снявшая «Субстанцию», известна своей любовью к стареньким трэшовым ужастикам и святым убеждением в том, что «новый французский экстрим» — лучшее, что случалось с европейским кино за последние лет пятьдесят так точно. Спрашивается вопрос: «Новый французский кто?» Отвечается ответ: «Это когда группа французских режиссёров конца девяностых и большей части нулевых (кое-кто из их последователей повеселился и в десятых) снимали зверский артхаус, замешанный на крови и семени».

Тех же нравов придерживается и постановщица Фаржа, которая вещает преимущественно «о женском» и делает это с жестью и кислотной начинкой. Хороший пример: её «Выжившая» 2017-го о девушке, которая посреди пустыни больно мстит тройке охотников-мажоров, сначала попустивших её достоинство, а после и вовсе сбросивших мадам с обрыва (и вскоре пожалевших, что не пристрелили на месте).

Так вот, «Субстанция». В ней объединяются тактильные макросъёмки всего подряд, мерзкое чавканье деформированной плоти и клёвый визуальный расколбас, круто смонтированный и оглушающий электронным музлом — от танцевальных ритмов до адского синтетического рёва. Лента дарит запоминающийся, надрывающийся изо всех сил актёрский дуэт. Фильм насмехается над современной медиаиндустрией как над рынком оштукатуренных смазливых лиц и трясущихся задниц. Это кино окисляет нервы и воспламеняет нутро, доводя зрителя то до смеха, то до блевоты. Здешний сценарий немногословен (к слову, ещё и выиграл Каннскую премию), но он лишний раз доказывает, что сюжет закипает не только за счёт диалогов — ещё и благодаря смачно прописанному действию. Правда, тут оно бывает неуклюжим и предсказуемым, однако всё равно заставляющим два с лишним часа верить в хрупкую логичность искусственного мира, где разум затмевается похотью, глянцем и химозой — в разы и в разы сильнее, чем в нашей с вами обычной реальности.

Субстанция из «Субстанции» есть экспериментальный препарат, позволяющий человеку, что осмелился обколоться непонятной зелёной жижей на досуге, вырастить из своего тела новую, более совершенную версию себя. Недовольного собственной оболочкой подопытного — популярную фитнес-инструкторшу с ТВ, по которой, по мнению продюсеров, пенсия плачет,— играет Деми Мур. Срабатывает метанарратив, учитывая прошлое этой бывалой актрисы — с провокационными фотосессиями и целой пачкой пикантных ролей на старте карьеры, а также некоторым затуханием славы уже в наши дни. Обновлённый после мутации молодой и сексуальный аватар героини, в который мигом влюбляется весь шоу-бизнес, доверили изобразить Маргарет Куолли. И вновь срабатывает метанарратив, учитывая прошлое ещё восходящей актрисы — с карьерой модели, опытом танцовщицы и крайне резким взлётом к статусу кинозвезды мирового размаха. Обе они прекрасны: кричат, плачут, блаженствуют и ненавидят убедительно. И спектрами эмоций орудуют, как опытные стриптизёрши — шестом.

Естественно, чудодейственная сыворотка не позволяет обоим «телам» функционировать одновременно и предполагает хитрые правила эксплуатации, которые, естественно, рано или поздно будут нарушены, тем самым порождая в кадре чудовищ — и буквальных, и эфемерных.

До уровня тонкого продукта для напыщенных снобов «Субстанции» не позволяет «возвыситься» её прямолинейность — и дураку без фантиков понятно, кого и как прогрессивная женщина-режиссёр, чья работа пришлась по нраву высоколобой фестивальной тусовке, пытается высмеять и осудить. Над уровнем мясной вакханалии категории «бэ» «Субстанцию» удерживает всё то же — редкий «визионер» ударяется в критику всего капиталистического и мизогинического столь же бойко и доступно для понимания, как этим занимается Фаржа: насилуя глаза чрезмерно телесным, уши — истерическим, а мозг — вопиющим.

И, конечно, в лучших кроненберговских традициях, «Субстанция» не только обслюнявливает внешнее, но и основательно копошится во внутренностях. Не конкретной туши, а всего нашего больного общества в целом. На особом счету фильма, при наличии в хронометраже натуральной кровавой бани и хит-парада уродливостей на любой вкус, одна из самых гнетущих сцен — это та, где красивая и статная женщина возрастом за шестьдесят битый час накрашивается перед свиданием и в итоге остаётся депрессовать в своём пентхаусе. Не потому, что опаздывает на встречу. Не потому, что окружающая действительность ей противна. Просто она вновь и вновь разочаровывается в покрывшейся морщинами коже, за которой даже ей самой не удаётся разглядеть человека — интересного и заслуживающего любви без тонны макияжа и подтянутых форм.

«Субстанция» замешалась ядрёная. Жуткая, омерзительная, волнительная, неожиданно забавная, эмпатичная через край и стильная до безобразия. Выходит, всё-таки вполне себе «бабское» это дело — качественные боди-хорроры снимать.