Синевир

Для создания хорошего ужастика в условиях ограниченного бюджета необходимы, во-первых, огромный энтузиазм и безоговорочная любовь создателей к своему творению, а во-вторых – талант. С первым «Синевиру» определённо повезло – любовь ощущается в каждой сцене и в каждом кадре. А вот с талантом… не то чтобы он начисто отсутствовал, но любви в «Синевир» вложено намного, намного больше. И в этом, пожалуй, его основная проблема.

Желание запихнуть в фильм весь тот материал, который, похоже, было просто жалко вырезать (ведь всё делалось с такой любовью!), вне зависимости от его уместности, привело к тому, что вместо цельной ленты получился набор слабо связанных между собой сцен и идей. Да и вообще над сюжетом, местной мифологией, художественной и внутренней логикой лучше глубоко не задумываться – себе дороже. Нарастающая масса безответных вопросов и внутренних нестыковок грозит устроить короткое замыкание тому редкому сознанию, которое всё же попытается выстроить из всего этого нагромождения фактов, рассказов, образов и персонажей цельную, стройную и внятную картину.

Приходится просто принимать как данность, что длиннющий пролог про рыбачащих детей, кусок лекции об атеизме и образ сильно пьющего врача «скорой помощи» крайне важны для неоригинальной истории о столкновении пятерых советских подростков-туристов с древним мифологическим ужасом где-то в прикарпатских лесах. А ведь ещё надо со всем этим как-то увязать призраков и временные парадоксы…

Надо думать, авторы «Синевира» вдохновлялись ранним творчеством Сэма Рэйми, хотя бы на уровне завязки и общего подхода к делу, причём настолько, что даже время действия своей картины решили приблизить к первым «Зловещим мертвецам». Иначе ничем не объяснить решение перенести события в конец 70-х годов прошлого века. Ведь примет эпохи не так много (да и откуда бы? Основная часть действия всё-таки разворачивается на природе), а теми, что есть, вполне можно пренебречь без всякого ущерба для повествования. Поведение героев не шибко отличается от поведения современных (в том числе американских) подростков на выпасе, советский автомобиль вполне можно было бы заменить какой-нибудь иномаркой, а отсутствие сотовых телефонов объяснить, например, желанием слиться с природой. И какой смысл, спрашивается, обозначать временной сеттинг и потом толком его не использовать? А такой, что авторам так захотелось, – всего лишь очередное проявление беззаветной любви творцов к своему детищу.

Ещё эта всепоглощающая любовь вкупе с полным отсутствием сценарной и режиссёрской рациональности приводит к тому, что зрителю предлагается по несколько минут любоваться видами озера и лесов, где гуляют герои, либо аукаясь с кем-то неведомым, либо разговаривая о насущном. Динамика повествования бодро марширует по известному адресу. А всё почему? У кого-то не поднялась рука как следует поработать монтажными ножницами, безжалостно кромсая природные красоты в угоду динамике и здравому смыслу? Как бы то ни было, затянутые, а то и вовсе откровенно лишние сцены здесь в порядке вещей. Доходит до того, что собственно хоррор начинается, когда действие переваливает далеко за середину.

Однако это можно если и не простить, то хотя бы понять. А вот кошмарную актёрскую игру оправдать уже нечем. Учитывая, что большую часть фильма всё же приходится наблюдать за тем, как персонажи общаются, чудовищная наигранность реакций и неестественность поведения раздражают неимоверно.

Ну да ладно, пинать «Синевир» слишком легко и совершенно неспортивно. В конце концов, что «первый украинский ужастик» (на самом деле нет) окажется говном, вряд ли кто-нибудь сомневался. Но ведь должна была любовь авторов (светлое же чувство) принести хоть какие-то положительные плоды, которые хотя бы слегка вытянули картину из болота посредственного говнохоррора и сделали её говнохоррором с изюминкой, почти что хоррором на «Стерильно»? Должна.

Собственно, главный (и, чего уж там, единственный) такой плод – это визуальная сторона фильма. Итак, во-первых, кино красиво, даже несмотря на странный светофильтр, из-за которого все персонажи в светлое время суток становятся цветом лиц похожи на заснувших в первый день отдыха на турецком пляже российских туристов. Вышеупомянутые живописные виды вод озера Синевир и окрестных лесов – зрелище правда впечатляющее, пусть нам и предлагают наблюдать их неоправданно долго. Во-вторых, кино атмосферно: недобрая и неуютная мистическая загадочность этих самых лесов не даёт совсем уж расслабиться, даже когда на экране ничего толком не происходит (ну, то есть большую часть фильма). Да и местная страхолюдина, которая, правда, появляется только под конец и ненадолго, выглядит довольно жутко.

Да что там – даже пресловутое 3D используется тут строго как Кэмерон прописал – не дешёвого эффекта ради (хуйня неожиданно вылетает прямо в зал), а придания дополнительной глубины картинке для. Так что в отдельных сценах местные леса пусть и не могут поспорить с пандорианскими джунглями, но вызывают самые приятные ассоциации. Увы, и тут есть своя ложка дёгтя: 3D в «Синевире» отчего-то имеет два качественных уровня, которые условно можно обозначить как «Какая красотища!» и «О боже, о боже, мои глаза!». Причём переход между ними осуществляется мгновенно и совершенно неожиданно.

Тем не менее, «Синевир» оказался куда лучше большинства попыток сделать хоррор на территории бывшего СССР. И потенциально мог бы быть ещё лучше, если бы создатели не дрочили столь яростно на собственно творение.

P.S.: Хотя, возможно, всё было куда проще и приземлённей – авторы пытались натянуть хронометраж до несчастных без пяти минут полутора часов и потому цинично понапихали в фильм всё, что пришло в их головы. Но версия про любовь ведь куда лучше, правда?