Любой ценой

Робин Гуд отнимал деньги у богатых и отдавал бедным. Робин Брейн отнимал у богатых и оставлял всё себе. Здешние герои — что-то среднее: их принцип — «Людей не грабим, только банки», они тащат чужие финансы к себе, но не для себя. Зачем? С целью одолеть страшную наследственную болезнь — бедность. Которая через считанные дни грозит стать неизлечимой.

«Любой ценой» демонстрирует ограбление по-американски (в хорошем, а не Сариковском смысле). Причём криминальная сторона представлена столь толково, что зрители-полицейские окажутся перед сложным мануальным выбором: то ли показывать экрану большой палец, то ли грозить кулаком. Герои постоянно меняют автомобили, обходясь без угонов; уносят лишь мелкие купюры — меченые и упакованные в пачки не трогают, в сейфы не лезут; выбирают такие мишени, что преследование со стороны ФБР не грозит; отмывают деньги тоже с умом. Однако фильм — не учебник «Криминал для чайников», он использует преступления как подъёмный кран для более глубоких и тяжёлых тем.

Два ковбоя признаются друг другу в любви. Отставить ворчание про горбатый ландшафт! Эти ковбои — братья. И пусть они регулярно посылают друг друга туда, где солнце не светит, пусть в истории их семьи нашлось место жестокостям, друг за друга они горой (прямой). Тема семьи — один из столпов фильма. Родители часто хотят, чтобы дети пошли по их стопам, но здесь младший брат даёт своему сыну противоположное наставление: «Живи по-другому». Техас — жаркий, пыльный, иссушенный — приходит в упадок, как когда-то устаревали аристократически-рабовладельческие южные штаты. Молодым тут не место. Да они и не хотят в XXI веке трястись в седле, гонять скот, носить ковбойские шляпы и галстуки-шнурки. Увы, порочный круг — очень крепкая фигура; дабы его разорвать, нужны экстраординарные меры. Чтобы изменить жизнь близких, иногда приходится ставить на кон свою собственную.

Второй столп — круговорот несправедливости в природе: у индейцев отнимали белые переселенцы, у потомков белых переселенцев отнимают банкиры, у банкиров отнимают грабители. Изначальным названием ленты было «Команчерия», что означает «Земля команчи», это современные Нью-Мексико, западный Техас и его окрестности, за которые с обеих сторон когда-то было пролито много крови. Что касается банков, то их методы бескровные, но от того не менее мучительные: в кадре многократно мелькает реклама кредитов, главные и многие фоновые персонажи сидят на банковском крючке. Тотальной справедливости никому не добиться — ни беднякам, ни даже служителям закона. По крайней мере, не добиться легальными методами.

Фильм часто говорит с аудиторией не прямо, а намёками. Помимо щитов с кредитной рекламой примечательна первая надпись, появляющаяся в кадре: «На третью операцию в Ираке деньги есть, а чтобы спасти нас от банкротства — нет». Даже рубашки на старом рейнджере не простые, а со смыслом: смена их цветов перекликается с сюжетом. Образы и повествование полны мелких деталей; развешанные ружья исправно стреляют — порой в буквальном смысле. Недаром сценарий за авторством Тейлора Шеридана возглавил «Чёрный список» 2012 года. На данный момент Шеридан имеет больше опыта как актёр (снимался в «Веронике Марс», «Сынах анархии») — но в сценарном мастерстве растёт не по дням, а по часам: год назад вышел его дебютный «Убийца», а теперь вот и «Любой ценой» собирает критико-зрительские похвалы. Не подкачал и режиссёр Дэвид Маккензи — шотландец, который, словно потомственный техасец, заарканил атмосферу вестерна и пригнал в кинотеатры.

Криминально-семейные проблемы, закат ковбойской эпохи, всеобщее безденежье… Перечисленное наполняет фильм — однако не делает его тягостным. Конфликты соседствуют с сердечностью и юмором, задушевные разговоры — с напряжённым экшеном. Ключевые персонажи стоят по разные стороны баррикад, и по идее, если сочувствуешь преступникам, следует желать провала рейнджерам, и наоборот. Ан нет, не тут-то было: здесь вызывают сопереживание все действующие лица, а однозначных злодеев нет. Впрочем, на роль ультимативных антагонистов предложены банки — но не кидаться же в эти цитадели тьмы попкорном, грозясь грабить награбленное.

Запад издавна был диким, но симпатичным. Точнее, отличающимся терпким обветренным обаянием — он грубоват, зато прямодушен; предлагает не тешить утробу дефлопе под игристое вино, а впиться зубами в тибоун-стейк и хлебнуть пива; в случае беды полагается не на силы правосудия, а на верный револьвер или винтовку. Таков и фильм: прост, искренен, силён. Островок старомодной брутальности посреди накатывающих волн кинометросексуальности и кидалтства.