Ворон

Ночью день разорван,
Затянула рану мгла.
Смотрит чёрный ворон
На меня рубином глаз.
Я не суеверен,
Но мой гость пророчит смерть.
Траур оперенья —
Это траур и по мне.
(вместо эпиграфа)

Снятый Алексом Пройасом в 1994 году фильм «Ворон» без сомнения является культовым. Переложение на киноязык комикса Джеймса О’Барра положило начало медиафранчайзу, который разжился новой одноимённой экранизацией — называть картину Руперта Сандерса ремейком, наверное, неверно. У новой интерпретации был весьма тернистый путь к релизу: изначально за проект брался Стивен Норрингтон, снявший «Блэйда», а на главную роль по слухам претендовала целая когорта именитых актёров во главе с Джейсоном Момоа, который даже успел записать пробы. Что ж, судя по получившемуся в итоге продукту, лучше бы фильм навеки сгинул в производственном аду.

В свежем изложении авторы решили побольше упороться в неземную любовь протагониста, наркомана и музыканта Эрика Дрейвена, и его подружки Шелли Вебстер, тоже наркоманки и немного певицы. Тема наркомании поднимается в сюжете намного активнее музыкальных потуг — если последним посвящена, грубо говоря, всего одна сцена, то употребление различных веществ и последствия оных любовно смакуются. Порой кажется, что создатели как бы намекают на собственные источники вдохновения, а также советуют, под чем лучше воспринимать данное поделие.

Любовным мытарствам с барского плеча отведена где-то половина хронометража. Мол, зрители должны прочувствовать всю горечь потери наравне с главным героем. Получается, если честно, не очень. Хотя в кадре с героями Билла Скарсгарда и FKA Twigs полно химии, вся она выражена в наркотиках, а не в чувствах. И если Билл ещё старается хоть как-то отыграть, то у FKA Twigs с этим делом полный швах. Девочка она симпатичная, но эмоций маловато. Хочется сказать, что у неё на весь фильм одно выражение лица, но это неправда — их два: она улыбается, и она не улыбается. При таком раскладе как-то больше жалко животное из детских флешбэков героя.

Ну да ладно, любови-моркови — это лишь затянувшаяся преамбула. Куда важнее аспект мести, благо некоторые промоматериалы внушали осторожный оптимизм постановкой экшена. Так вот, сверните этот свой оптимизм в трубочку и засуньте в места, куда солнце никогда не светит — весь экшен, что есть в фильме, уже показали в трейлерах и роликах. В самом фильме он аккуратно размазан о-о-очень тонким слоем по всему хронометражу как начинка на тесте еврейской пиццы.

Матёрые и отъявленные оптимисты вольны предположить, что кино предлагает хлёсткие остроумные диалоги, харизматичных персонажей и мастерски поставленные эпизоды, которые другие киноделы захотят процитировать, спародировать или переосмыслить. Но нет, ничего такого нет и в помине — «Ворон» образца 2024 года максимально скучен, уныл и безвкусен (впрочем, последнее ещё по татуировкам местного Эрика Дрейвена было понятно).

Прописанные характеры, харизматичные злодеи, интересные второстепенные персонажи, визуальный стиль, операторская работа, запоминающиеся диалоги, яркая актёрская игра, психологическая глубина и мрачность — в нового «Ворона» этих дефицитных товаров не завезли. Даже удивительно, ведь по чистой случайности что-то да должно было попасть в фильм. Но, кажется, авторы намеренно избегали всего талантливого, стремясь сделать максимально беззубый, стерильный фильм с рейтингом R. При таких раскладах сабж можно было бы окрестить просто проходным фильмом, если бы не одно «Но» — мощный, культовый бэкграунд. В сравнении с экранизацией 1994 года новая итерация сосёт так, что вампирши-минетчицы удавятся от зависти. На таком фоне «Ворон» Руперта Сандерса выглядит замухрыженным облезлым воробьём, недостойным ни сострадания, ни внимания — лучше пересмотреть фильм с Брэндоном Ли.

И, да, более идиотской концовки сложно придумать.