Аватар

Немногие знают — это очень тщательно скрывается от народа советом директоров 20th Century Fox и правительством Соединённых Штатов Америки, — что Джеймс Камерон для съёмок своего "Аватара" действительно посетил другую планету. Красивым именем типа "Пандоры" её, конечно, никто наградить ещё не успел, да и туземцы далеко не такие разумные, как это могло показаться на первый взгляд (сыграть в новом блокбастере инопланетного режиссёра их уговорили в обмен на технологию производства попкорна; ну и каким дураком нужно быть, чтобы на такое согласиться?), однако в остальном всё получилось более-менее аутентично.

Что, вы ждали от Камерона визуальной революции в кинематографе? Простите, пожалуйста, но вас жестоко обманули. Улететь на несколько световых лет от Земли — это никакая не революция, а так, всего лишь слегка затянувшийся выезд на натурные съёмки. Новая Зеландия тоже не близко, но это же ещё не повод награждать "Властелина колец" лаврами Великой Октябрьской, верно?

За сим — давайте-ка оставим все эти разговоры про чудеса компьютерной графики, невиданный уровень спецэффектов и прочий опиум для народа. Мы, в конце концов, люди взрослые, умудрённые опытом, не желающие прохаживаться по мякине и доверяющие своим глазам. И если оные говорят — да нет, вопят во все два голоса, перебивая друг друга, — что перед нами самые настоящие джунгли, вполне себе обычные левитирующие горы, заурядные парящие по небу цветные птеродактили, не вызывающие никакого удивления километровой высоты деревья и живые трёхметровые синекожие инопланетяне — крикунам, наверное, стоит поверить на слово. Отрицание объективной реальности — не самое лучшее упражнение для человеческого мозга.

Лучше задаться вот каким вопросом: как человек, лет семь не вылезавший из документалистики, не только удержался от соблазна снять ещё одно кино про каких-нибудь дьяволов бездны, но и показал поистине высший пилотаж в художественном жанре, хотя просто обязан был пусть маленько, но растерять сноровку?

Нет, "Аватар", конечно же, немало взял от столько близкого Камерону документального жанра — закадровое повествование, скурпулёзность подхода к съёмкам, откровенное любование окружающими красотами. Даже мир Пандоры — и тот местами смахивает на подводный мир Земли, в который режиссёр "Титаника" безоговорочно влюбился ещё во время работы над своим прошлым сокрушителем рекордов. Но всё-таки — налицо умелое, затягивающее повествование, отличная актёрская игра, роскошный экшен, драма, любовь — в общем, все признаки отличного развлекательного, а вовсе не научно-популярного кино. Значит, ничего не растерял, а как будто даже что-то приобрел — не иначе как дзен-буддистское спокойствие и уверенность в том, что у него всё-всё-всё получится, что промаха быть не может, потому что у королей мира их не бывает по определению.

Ведь даже выбор сюжетной основы — сто тысяч раз пересказанной, пережёванной и переосмысленной истории про Покахонтас (а точнее — про Джона Смита) — это, фактически, вызов и себе, и всему кинематографу. Потому что в очередной раз поведать зрителю про столкновение двух совершенно разных культур и всё-преодолевающую-любовь, умудрившись при этом не только не утомить, но и увлечь по самое не балуйся — трюк, скажем так, не из простых. Что дальше? Пересъёмка всех нетленок Уеболла — да такая грандиозная, чтобы даже воинственный немец признал наконец абсолютную никчемность своих трудов? Ей боже, такое ощущение, что этому Камерону всё по плечу.

Но вот что самое любопытное: никакого особого секрета всемогущества у Джеймса нет, как нет его у других режиссёров, которым удаётся практически любое начинание. Да, в этом деле никак нельзя без таланта и усердия — но этого добра хватает многим. А вот отсутствие ясного понимания, что задуманное вряд ли удастся, если тебе чужды такие понятия, как «любовь» и «уважение» — оно и порождает катаклизмы, благодаря которым вместо "Миссии Серенити" на свет вдруг вылупляются "Затерянные в космосе", а вместо "Тёмного рыцаря" миру является "Бэтмен и Робин". Дело не в том, что время не пришло — просто кое-кому кое-чего не хватило.

Камерону же — и в этом наше с вами зрительское счастье — явно хватает и любви, и уважения. В больших дозах — для всех и каждого.

Он любит На'ви — за их грацию и красоту, за их умение жить в гармонии с природой, за их способностью принять в свои ряды не просто чужака, а практически потенциального врага, за их нежелание отступать перед лицом более сильного противника, за их веру в свои истины и просто за то, что они есть.

Он любит людей — за то, что они смогли преодолеть чудовищную космическую бездну, за их высокоразвитость и высокотехнологичность, за стремление всегда добиваться своей цели, пусть даже она, цель, не всегда благородная, за их непохожесть друг на друга, за умение пренебрегать опасностями и за способность полюбить новый дом, даже если он не слишком к ним доброжелателен.

Он любит хороших персонажей — потому что они чисты помыслами и устремлениями.

Он уважает отрицательных персонажей — потому что достойного врага надо уважать.

Он ясно даёт понять, что своя правда есть у обоих лагерей — ведь на десяток людей, изо всех сил болеющих за Джейка Салли, приходятся как минимум двое, ряьно желающих победы полковнику Куоритчу. Причём и те, и другие — если, конечно, ещё не утратили способность адекватно оценивать чужие поступки, — даже раз и навсегда выбрав свою сторону, непременно отдадут должное другой. Всё за то же — за желание идти до самого конца, пока смерть не разлучит, не остановит, не прервёт.

Он любит кинематограф — и потому не только сам привносит в него что-то новое, но и не считает зазорным кое-где взять равнение на тех своих коллег, которые уже успели поноваторствовать до него.

Он уважает своего зрителя — поэтому цитирование Зака Снайдера выглядит не как неуклюжая попытка спасти плачевное положение вещей в экшен-департаменте, а именно как цитирование — уместное, грамотное, просто-напросто роскошное и зрелищное.

Он просто обожает новые технологии, но отлично помнит всегда актуальную истину про дурака и разбитый лоб. И именно поэтому трёхмерная картинка "Аватара" верно служит благому делу полного погружения в иной мир, а не подрабатывает на полставки аттракционом "Угадай, что сейчас выпрыгнет с экрана?"

И своё кино он тоже любит — да так сильно, что яркий свет этого чувства пробивается даже через слегка затемнённую поверхность поляризационных стереоочков, пролетает сквозь глаза, устраивает в мозгу праздничный фейерверк и оседает где-то в сердце — как правило, вызывая у зрителей очень схожие с режиссёром эмоции.

В конце концов, ради этого ведь всё и затевалось, верно?