Танцуй отсюда

Где-то в глубине восьмого круга ада заготовлено место людям, обманувшим чужое доверие. Рядом с колдунами, оракулами, биржевыми брокерами и продавцами биодобавок в кипящей смоле уютно разместятся хитрецы продюсеры, вручающие потерянным юношам вроде Ника Фроста флаеры очередной танцевальной школы. Красивые такие флаеры, с огромной надписью «Кубинская ярость» во всю ширину (как вариант, в самых глухих районах города – «Танцуй отсюда», на радость местной популяции). Увековечивает их обладающий могучим el corazón красавец в розовой рубашке с пайетками. Само собой – сальса.

Но не будь наивен, Ник, путь твой тернист – Ченнинги Татумы в сферическом вакууме твоей велосипедно-офисной действительности не материализуются! Упаси господь тебя вспомнить свои достижения юных лет. Всеми силами они постараются удержать от столь естественного желания улизнуть на первых же минутах из кинотеатра… эм, танцевального класса, да, именно из него. Не удержался и поностальгировал – ещё не поздно, смело давай дёру, таких веселья и задора в твоём занятии определённо больше не будет.

Упорствуешь? Что ж, Ник, ты уже среди таких же неосознанно забредших душ, вынужденных полтора часа наблюдать за собой в обильно развешанных по стенам танцевального зала зеркалах. Тренер игриво произносит пару шуток, которые он бережно хранит ещё с собственного танцевального младенчества, – самое время отключить мозг. Больше он тебе не понадобится, равно как и остроумие с актёрской игрой.

С грохотом ты вваливаешься в бездну происходящего. Неловкость это или же стыд, но постепенно все взгляды окружающих, мимолётом устремлённые на твои нелепые па, начинают болезненно обжигать. И зеркала, конечно, тоже – в их отвратительных отражениях нет ни капли тонкости. Всё гротескно (невероятно, но спустя время стёкла кажутся откровенно выпуклыми) и прямолинейно буквально до боли в глазах. Остаётся один вариант – с надеждой смотреть на движения окружающих.

Однако и здесь незадача: неплохие, казалось бы, танцоры откровенно перепутали класс. Где-то там, в бальном зале или на курсах чечёточников, они чувствовали бы себя комфортней. В какой-то момент на общем контрасте может показаться, будто и ты сам не столь безнадёжен. Ник, не забывай, честность перед собой намного важнее: чужие ляпы чести не делают и лучше танцевать не учат. Абсолютно всё будет вызывать злобу и раздражение, пока – о чудо! – не заглянет директор заведения. Сей дьявол будет настолько хорош, что придаст тебе лишних сил – возможно, даже удастся стерпеть это затянувшееся непотребство. Более того, достаточно лишь проследить за взглядом пожилого шельмеца, и ты заметишь, что в зале не только царит актёрская агония, но и витают прекрасные грешницы. Пускай всего на пару минут, но прекрасную возможность вовлечь в танец Рашиду Джонс действительно упускать не стоит.

На фоне незначительных поводов для оптимизма в финале твой внутренний «Мэджик Майк» сотворит что-то такое, что позволит обрести непонятную веру в собственное могущество. Но стоило ли мучить себя и зрителей предшествующие полтора часа ради кульминационных десяти минут?

Увы, Ник даже не заметил подвоха. Вместо этого после всего, уже в раздевалке, он обрёл навык обсуждения первой «Бриджит Джонс», не заметив, как сам очутился во второй.