Как я провёл этим летом

У фильма "Как я провёл этим летом" есть две критических проблемы — не считая откровенно тупого названия, разумеется. Во-первых, главный герой фильма — ненормальный. И речь не о постепенном превращении нормального персонажа в шизанутого параноика — показать нам это старались, но не вышло. Вышло показать личность, с самого начала поступающую так, как не может поступить человек, находящийся в своём уме. Можно, конечно, списать это на косяк сценария, но вот проблема: вся история в фильме зиждется на этом косяке, и если отринуть его, то и весь фильм придётся швырнуть в форточку. Вот и остаётся считать, что нам демонстрируют историю душевнобольного человека в момент постепенного обострения его психоза.

Увы, это помогает лишь частично: сюжет перестаёт выглядеть вытянутым за уши из ближайшей помойки, однако сопереживать психу всё равно очень сложно. Да, когда он раз за разом совершает вещи, полностью противоположные тому, что велит здравый смысл, это помогает держать зрителя в напряжении. Но при этом герою совершенно не сочувствуешь, ибо он заслуживает любых неприятностей, что с ним происходят. А когда ты не сопереживаешь человеку, процентов восемьдесят экранного времени являющемуся единственным живым существом в кадре — это большая, огромная беда.

Вторая проблема — больше половины хронометража фильма можно было вырезать, не потеряв при этом ровным счётом ничего. Да, именно ничего. И, пожалуйста, не начинайте рассказывать нам про то, что продолжительные сцены, в течение которых ничего не происходит, нужны этому фильму для поддержания атмосферы, что в них заложен глубокий смысл и так далее. Неправда это. Все мы знаем, почему фильм выглядит так, а не иначе. Просто потому, что некоторым творцам никак не даёт покоя слава Тарковского.

Откроем небольшой секрет: люди не лгут, когда говорят, что фильмы Андрея Тарковского можно и нужно использовать в качестве учебного пособия для будущих киноделов. Они не уточняют одного: его фильмы следует показывать на уроках как идеальный пример того, как не надо снимать кино. И не потому, что они плохие, совсем нет. Пусть мы и не поклонники творчества этой отечественной иконы — всё равно способны оценить и размах таланта, и немалый вклад в развитие кинематографа. Только вот пытаться снимать так, как снимал он — большая ошибка. Тарковский мог позволить себе выдавать на-гора затянутые, пустые на первый взгляд сцены — просто потому, что у него был уникальный дар придавать этой пустоте смысл. Но когда под него пытаются косить другие — выходит именно что бессмысленная пустота, бездарно изображающая из себя пищу для интеллекта.

Вот вам пример, идеально показывающий всю запущенность "Синдрома Тарковского" у этого конкретного фильма. Здесь есть вот какая сцена: герой идёт из точки А (находящейся у камеры) к точке Б (находящейся, соответственно, вдали). На переднем плане догорает на камнях сигнальный огонь, вдали — медленно рассеивается туман. И эта сцена — длится несколько минут. Никакого смысла, никакой атмосферы, никакой пищи для глаз, ума или ушей. Просто практически статичный кадр, рождающий в голове зрителей единственную мысль: "Оператор что, отошёл покурить и забыл выключить камеру?". Причём выглядит-то кадр красиво, спору нет — Костомарову не зря дали "Серебряного медведя" за выдающийся вклад в искусство. Другое дело, что вклад он внёс вовсе не как оператор, а как фотограф, спутавший кинокамеру с фотоаппаратом.

И ведь фильм можно было спасти. Да что там "можно", нужно было. Он красивый, он атмосферный, а актёры в нём играют даже не здорово, а именно что восхитительно. Причём им ещё и есть, что играть — немногочисленные диалоги персонажей отлично выписаны и идеально вписываются в их интересные, человечные образы. Нужно было лишь позвать хорошего монтажёра, который выбросил бы из фильма всё лишнее, не реагируя на слёзные мольбы режиссёра и оператора не калечить их детище. Да, в результате длящийся больше двух часов эпик превратился бы в короткометражку минут на пятьдесят, но уж она-то была бы действительно сильной.

В конце концов, можно было добавить в фильм голос главного героя, из-за кадра делящегося со зрителями своими мыслями, переживаниями или, например, любимыми стихами. Это, во-первых, дало бы несчастной аудитории хоть какую-то пищу для восприятия на те моменты, когда создатели решали устроить очередной перекур, а во-вторых — кто знает, может и поведение главного героя перестало бы выглядеть настолько надуманным и невменяемым. Маловероятно, конечно, но это был бы шанс.

Увы, судьба распорядилась иначе.