Планета страха

«Планета страха» поднимает интересный вопрос, непосредственно затрагивающий всю эту неразбериху с «Грайндхаусом».

Кто больше восхищается киномусором — Родригес или Тарантино? Кто искренне любит его в себе, а не себя в нем? Кто, в конце концов, лучше чувствует зрителя, и кто — лучший режиссер?

Ответ — Роберт Родригес. Ага, вот так просто. Без сомнений и желания обидеть кое-кого. Заметим, весьма сильного желания.

Так о чем мы? Ах да, о любви. Любви редкой — настоящей. Не банальной одержимости, а волшебном чувстве, которое дарит крылья, разгоночную полосу и свободное небо, но не лишает способности здраво мыслить и воспринимать действительность.

У Родригеса именно такой, можно добавить, запущенный случай. Любви у него — как денег у Скруджа Макдака — хватит заполнить полнообъемное любвехранилище, чтобы сигать в него с трамплина, плавать и нырять, чувствуя себя при этом неприлично счастливым пингвином на льдине.

Давайте в последний раз вспомним Тарантино и двинемся дальше. Квентин на самом деле не снимал фильм, а транслировал крайне спорную эстетику слэшеров с кучей отсылок к себе любимому. Родригес, в отличие от, не питает иллюзий относительно зомби-фильмов, над которыми от души издевается: смеется и заставляет смеяться нас, параллельно признаваясь любви к миллиону сюжетных штампов и каждому отвратительно (в плане гноя, нарывов и прочих гадостей) загримированному зомби.

В «Планете страха» Родригес пошел по испытанному пути — поднял градус идиотизма до небес и постарался сохранить серьезное выражение лица. Когда в таких случаях между зрителем и фильмом устанавливается взаимопонимание, стороннему человеку становится трудно понять, почему на экране творится сплошная ахинея, а зал утирает глаза от смеха и порывается начать аплодировать при любом возможном случае.

Режиссер просто не дает нам перевести дух, не говоря уже о том, чтобы заскучать. Начав с зажигательного танца Черри Дарлинг, героини Роуз Макгован, он продолжает выкручивать ручку насилия, действия и веселья до конца и дальше, пока не начнутся заключительные титры. А кто лучше постановщика «От заката до рассвета» и «Города грехов» знает толк в мясокровище и юморе порой самого черного оттенка?

Да никто, пожалуй.

Экшен, как водится, получился совершенно безумным и наверняка не очень вписывающимся в грайндхаус-стилизацию. Впрочем, мы склонны простить Родригесу это мелкую оплошность в благодарность за адреналин, прущий прямо из ушей.

Участие звезды вроде Брюса Уиллиса — тоже, разумеется, выход за рамки. Сдается нам, что обитатели высших сфер снимаются в трэше лишь в том случае, если хотят пустить по ветру свою карьеру. Но и тут мы готовы проявить милосердие — хотя бы за тот безумный монолог, произнесенный с абсолютно серьезным видом, когда сил смеяться уже нет и остается лишь упасть на пол, издавая невнятные булькующие звуки.

И что же получается?

Никому не говорите, но Родригес снял стопроцентную комедию, которая научит вас веселиться в самых неожиданных местах. К примеру, когда человека разрывают напополам и кровища бьет фонтаном — это, оказывается, непередаваемо смешно. Чудная штука этот кинематограф!