Это зомби? — 10–12

Пародия – штука эзотеричная, сконструированная из сплошной неопределенности, и сам глобальный предиктор вам с уверенностью не расскажет, что вот тут она есть, а вон там и не ночевала. К примеру, если вдруг соберется какой-нибудь мэтр российской порнографии дать свой ответ недавнему нолановскому хиту, амбициозно назвав собственное детище «Кончало», это будет всерьез или так, забавы ради? Или вот светозарнейшего творца Михалкова Никиту Сергеевича гнусные критики распяли почти как Христа, даже слухи пошли о возможной канонизации режиссера по статье «великомученичество», но кто из жалких писак попробовал докопаться до глубинного смысла произведения, кто сумел прочитать между строк? Кто подтвердит, что не был свидетелем гениальнейшей деконструкции, тонко стебущей распространенные штампы как советского, так и постсоветского военного кинематографа? И, раз мы уже помянули Мессию, где гарантии, что последний действительно затевал реформацию иудаизма, а не пытался снять пародию на монти-пайтоновскую «Жизнь Брайана», чему помешала тотальная провинциальность жителей древнего Иерусалима вкупе с той маленькой деталью, что до изобретения камеры оставалось каких-то девятнадцать веков?

Ряд сложных дилемм без ясных решений, а посему я не рискну судить, являются ли «Зомби» пародией. Конечно, мерзкие факты нашептывают нам на ушко о ровно двух смешных минутах, приходящихся на заключительный час повествования, но в настоящей журналистике факты – это не аргумент. Правда, принадлежность сего аниме к комедии, боевику, махоседзе или иным жанрам также не очевидна, поскольку большая часть экранного времени в нем отводится… по сути, ничему. Однако «вполне себе ничего» – это хорошая оценка, разве нет?

Символичные десять минут десятой серии спускаются на неспешное пережевывание двух вещей: все невыносимо тоскуют по Ю, а Король Ночи зело силен. Невыносимой тоске особо не сопереживается – Ю обладала социальной активностью холодильника (чертовски симпатичного холодильника, но все же), и трудно представить, как герои вообще умудряются замечать ее отсутствие. Вдобавок, прошедшие по сюжету месяцы толком не чувствуется, ведь пролетают они в одно предложение, и терзания ощущаются беспочвенными. Исчезни некромант хотя б в седьмой серии, а лучше – в пятой, дай сценарист разлуке настояться, была б причина заводить речь об эмпатии, но чего ждать от бюджетной недогаремки, бульдозером вминающей развязку в пару эпизодов, дабы сэкономленный третий забить дешевым сиськотрясением в надежде на продажи блю-реев?

Крутизна Короля Ночи еще пустее. Не надо зрителю показывать, как главгад, и пальцем не шевеля, расчленяет протагониста, – зритель, коли ему не пять лет, уже ученый и знает, что сколько веревочка ни вейся, а добро все равно победит. Злодеям важна харизма, обе крайности ее спектра, вызывающие или ненависть, или сочувствие (короче, отклик в душе); Король же – натуральный манекен. Да, признаю, его конфликт с Ю, усталость от вечной жизни и жажда покоя нетривиальны, тем паче по довольно-таки узким анимешным меркам, однако оригинальная идея в корявом исполнении ничем не превосходит заплесневелый штамп. Короля губит (к его несчастью, не буквально) пассивность. Согласен, гражданская позиция «затрахало все, сдохнуть бы» к резвой прыти располагает мало, но уж на самые едкие раздражители реакция быть должна. Какой из него, к черту, суицидальный маньяк, когда Айкавино гордо-сенэнное «Я убью тебя!!!» он не встречает колкостью (давай, детка, сделай папочке приятно!), а пропускает мимо ушей? Или, забегая вперед, объясняя тому же Айкаве свою усталость, он брякает нечто вроде «помытарься с мое – самому надоест». А зомби-школота и парирует «А у меня Харуна и Сера есть, не надоест!» И наш темный властелин уныло проглатывает ремарку, не намекая на состояние, в котором девчонки окажутся лет через сто-двести. Кстати, теоретически, у Короля, досыта нахлебавшегося всех прелестей зомбификации, имелся солидный плацдарм для обожаемого публикой сношения героических мозгов – он мог обратить внимание Айкавы и на неизбежную смерть близких, и на связанные с нестарением проблемы (тело подростка навсегда – перспектива сомнительная), и, наконец, на абсолютную несахарность Ю. Сами подумайте – пресыщенность вечной жизнью подразумевает, что мается ею Король далеко не первый год; соответственно, Ю «чуть» старше, чем выглядит внешне. Она, как минимум, зрелая женщина, только инфантильная, закомплексованная, лживая и двуличная. Больная на голову, проще выражаясь, и без надежды на «вырастет – пройдет», ибо уже взрослая, если не престарелая. Логично, что Королю небытие милее непрестанной мороки с кавайным моральным уродом.

Ладно, хватит мрачных копаний, аниме и без них вгоняет в вельтшмерц своей пустопорожней бесцельностью, которую отлично иллюстрирует вторая половина десятого эпизода. Ю вернулась, находится в компании Короля и покидать его не желает, из-за чего у обычного японского зомби развивается ревнивая депрессия. Сам же злодей угрожает уничтожением городка, упорно и сознательно нарываясь на гнев Ю. Ну и втискивают в действо неплохой, но притянутый за уши гэг с Томонори, во многом галочки ради, надо ж героиню засветить. В общем, поток нудятины, чудом завершающийся удачнейшим моментом уносящегося в закат зомби с бомбой на макушке. Кадр роскошнейший, и на мгновенье в тебе пробуждается вера в авторский талант, но пободрствовать долго ей не дадут.

Начало одиннадцатой серии возвращает нас к летаргии. Девочки собирают по запчастям Айкавино стройное неживое тело, разлетевшееся от взрыва по всем окрестностям. Поиски ведутся иронично, но накал юмора слабоват. Остаток предрекламного отрезка отведен чугунной драме – загаттаенный Айкава отказывается приходить в сознание, потому как никто парня не любит, никому он не нужен (отчего и ютится в доме, забитом красивыми девушками, ага). Учитывая природу сериала, от такого поворота ждешь издевок и стеба, но разыгрывают его будто Шекспира перед пожилой аудиторией, без тени улыбки. Максимально глупо смотрится сценка с подъемом оклемавшегося зомби, где он едва ли не тычет Харуне в лицо гениталиями, а та индифферентна что статуя. Да, от фирменного цундеристого избиения здоровее не стало бы, дак на то фантазия творцам и дана, чтоб из тупиков выкручиваться. Или банально не рисовать несуразиц.

Другая половина эпизода – кульминация, финальная разборка между Айкавой и Королем на фоне, пожалуй, пиковой шутки «Коре Ва»: ансамбля переодетых горничными вампиров-ниндзя, предотвращающего симфонической музыкой монструозное вторжение. Образ искрометный, и в том беда – он затмевает собой постылый обмен тумаками и пламенные речевки протагониста, утверждающие главзлодея (и, наверняка, часть зрителей) в намерении покончить уже с этой бодягой и помереть. В итоге Ю сжаливается, отправляет главгада на покой, предварительно выслушав его дурацкую просьбу о перерождении в качестве пингвина (отвращение к существованию так и прет), и практически признается Айкаве в любви бездарно подобранным голосом. Хэппи-энд.

К двенадцатой серии стоит прилепить пару бирок: «Накарябано на коленке профессионального аниматора» и «Фансервис 100%, без примесей». Героинь покажут в двух видах купальников и в от одного до нескольких видах костюмов, кому как повезет, а основное трио споет по песне. Ярые фанаты ревут и, трясущимися мозолистыми руками доставая бумажники, несутся в магазин за дисками (в Японии, по крайней мере), прочим ловить нечего – за вычетом стилизованной секундной вставки о жестоком мире айдору не смешно, песни посредственные, графика скудная. Эпизод-соковыжималка.

Подытоживать особо нечего – бесплотный сериал, дистрофичные выводы. Есть ряд приличных задумок и остроумных фрагментов, утопленный в бездне серости, и сложно найти повод в ней порыбачить, улов не подстать затраченному времени будет.