Миядзаки-старший с командой не единожды исхитрялся утрамбовать целую книгу в одну полнометражку (пусть и изрядно колдуя над сюжетом). Дружина Миядзаки-младшего тоже способна на трансформацию объёмов – но в противоположном смысле: их экранизация небольшой повести всё длится, и длится, и дли-и-ится. Нам едва удалось побороть соблазн прощёлкать пятнадцатый, семнадцатый и восемнадцатый эпизоды – настолько они затянуты. Впрочем, концовка всё того же пятнадцатого эпизода и шестнадцатый эпизод целиком выступили мощным противовесом.
– Но это тяжело – ненавидеть кого-то, кого так сильно любил всю свою жизнь. (Рассказчица)
Есть разбойничья банда Маттиса. Есть разбойничья банда Борки. Составы известны и неизменны. Однако в результате драматической чехарды всё перемешалось: Бирк попал в заложники к Маттису, Ронья перешла (точнее, перелетела – в буквальном смысле) на сторону Борки, Ронья и Маттис отреклись друг от друга, а в итоге дети вообще сбежали от родителей.
– Я тебя ненавижу! (Ронья – отцу)
Маттису нынче не везло по всем фронтам: не только из-за «предательства» жены с дочерью и «позора» перед разбойниками, но и из-за изощрений авторов. Оные превратили атамана в какую-то куклу – сперва в гипертрофированно злорадного паяца, а потом в марионетку с перерезанными нитками. И если второе можно объяснить эмоциональным шоком, то с первым аниматоры явно переборщили. Равно как и со смакованием драмы в семнадцатой серии – отчего было не ограничиться напряжением шестнадцатой, а?
– Приди и забери своего сына, Борка. Но вернуть мне моего ребёнка ты не сможешь. Потому что у меня его нет. (Маттис)
Как бы то ни было, полтора из четырёх эпизодов ощутимо дёргают за нервы. Чего только стоили ловчий сюрприз Маттиса или обмен заложников! И тема родственных столкновений: можно ли ставить друга/возлюбленного плюс собственное понимание правильного выше воли отца семейства, совпадают ли слова отречения с чувствами, способен ли «рай в шалаше» подарить тепло домашнего очага? А освободительно-протестный полёт Роньи – вообще жемчужина всего сериала.
– Мне кажется, я не могу радоваться ничему, если не делю это с Бирком. (Ронья)
Если же говорить о персонаже-жемчужине, то мы продолжаем голосовать за Ловису. Редко где встретишь настолько объёмный образ матери. Ряд аниме-проектов сосредотачиваются на подростках, оставляя их близких куковать на обочине повествования. Тут совсем иное дело. Забавно, кстати, что в семье Бирка ситуация обратная: мать меньше размышляет и больше даёт волю бурлящим эмоциям, а отец не склонен к мести, пытается договариваться.
– Не смей касаться этого дьявольского отродья!
– Отродье или нет, а раны должны быть промыты.
(Маттис и Ловиса)
Увы, Ронья и, соответственно, сюжетный фокус попрощались с Ловисой. Теперь нам долго-предолго будут показывать жизнь двух детей в лесу. Да, временами оно неплохо – пейзажные фоны по-прежнему завораживают, плюс местная магическая фауна смотрится занятно. Но ох, скулы заранее сводит при мысли об очередных провисаниях и торможениях. Когда берёт за душу лишь треть показанного, это как-то негусто.
Авторизируйтесь, чтобы оставлять комментарии: