Квант милосердия

Люди с привычкой использовать тонкие и хрупкие инструменты для выполнения грубой физической работы никогда не получат главный приз в конкурсе по сообразительности.

И, давайте будем откровенны, им даже не вручат почетной грамоты участника, ну разве что свернут трубочкой и надают по ушам, что вряд ли можно считать за признание заслуг. Общественное мнение чаще всего сходится, что они, люди с микроскопами для вбивания гвоздей, в лучшем случае дурачки, в худшем — идиоты и кретины, в зависимости от стоимости прибора и важности гвоздя. То есть всё-то с ними понятно.

А как быть с индивидуумами, которые используют грубые инструменты — ну, к примеру, кузнечный молот, — чтобы творить высокое искусство? Наверное, Смелыми Экспериментаторами — это в том случае, когда у них всё получается. А если не всё и не всегда, то, скорее всего, неудачниками, которые не до конца поняли, с чем они имеют дело и для чего их вообще позвали.

А в нашем случае Бондджеймсбонд — даже не предмет искусства, а взаправдашний молот, тупой инструмент с давно уже не меняющимся алгоритмом действий: выпил, трахнул, взорвал, спас мир (естественно, романтика, блн). Вот вы говорите: «Казино Рояль!» А что именно «Казино Рояль»? Ну, показали, что у молота бывают слабые точки в начале профессиональной карьеры и не более того.

«Квант милосердия» берётся за задачу, в принципе, непосильную — делает из протагониста драматического героя. Зачем и для кого? Тем более, что на самом Бонде насажденный сверху психологизм сидит как купленный в советской галантерее костюмчик. Все переживания, скорее, происходят в головах персонажей, окружающих главного героя − они строят какие-то версии, отстраняют Бонда от службы (как обычно, совершенно безрезультатно), а у Джеймса нет чувств, просто проблемы с сохранением жизни подозреваемым.

Зато сколько времени требуется, чтобы скормить фантомные переживания агента 007! Кажется, будь на то только одна режиссерская воля, экшена не было бы вообще, или его бы настолько пропитали высокохудожественным подтекстом, что только держись. Именно так, к слову, и поступили со вступительной сценой погони, которая мало того что снята чересчур живой камерой, так ещё и периодически прерывается кадрами с бегущими лошадьми. И как прикажете получать удовольствие от подобного мельтешения?

Но похоже, что продюсерский караул бдительно следил за расшалившимся главным постановщиком, одергивая его когда нужно и не допуская обидных промашек. В дальнейшем камера ведет себя прилично, а художественные экшен-подтексты работают на благо, вот только боевые секвенции всё равно воспринимаются как обязаловка, навязанная чужой волей. Последнее не сказывается на зрелищности и изобретательности, но жить от одной сцены действия до другой, мирясь с постоянными драматическими и не цепляющими включениями, как-то чересчур сложно. Особенно после «Казино» Мартина Кэмпбелла, у которого экшена было поменьше, но насыщенность и энергичность били через край.

Дэниэл Крэйг, разумеется, безупречен в своей роли, но для кого это новость? Он был великолепным Бондом в первый раз и остался таковым во второй, особенно в тех моментах, когда расправляется с нечестивцами (случается часто), сухо шутит (в этот раз удручающе мало) и даже выражает искренние чувства − причём, представьте себе, вовсе не роскошной женщине в душе, а практически с точностью наоборот.

В общем и целом, «Квант милосердия» всеми силами старается держаться курса «Казино Рояль» — местами удачно, местами не очень. Но стать тем, чем «Тёмный рыцарь» стал для «Бэтмена: Начало», у фильма никак не получается. Что, разумеется, не отменяет правильности направления и всех многочисленных положительных моментов.

Посмотрим, как у них получится в двадцать третий раз.