Грязь

Правила везде одни. Есть главный герой — прожигатель жизни, который посредством закадрового голоса открывает зрителю истину. Идёт ли речь о рекламном агенте, или о «белом воротничке», или ещё о ком, его всегда окружают сволочи и лицемеры, потаскухи и дураки — такова правда, мать её, жизни. Зачастую герой страдает психическими расстройствами и видит красочные галлюцинации. У героя есть личная драма из прошлого, которая его гложет и толкает на сумасбродные поступки (опционально). Каким бы длинным ни вышел ряд фильмов, которые пришли вам на ум, в конце будет гордо возвышаться «Грязь» — со всеми перечисленными штампами, но прямо-таки искрящаяся кислотной энергетикой.

Замыкая ряд контркультурно-протестных лент, шотландец Джон С. Бейрд имеет все шансы замкнуть его навсегда. Нет, нас наверняка ждут ещё фильмы об аморальных бунтарях, сошедших прямиком со страниц «оранжевых» книжек, но за то, что они получатся столь же изобретательными и столь же ловко снятыми, мы уже поручиться не можем. Пусть уж лучше «Грязь» останется памятником над братской могилой со всеми этими Дёрденами, Паранго, Манчини и, чёрт бы его взял, Максимом из «Духless». Честнее будет.

Ведь Брюс Робертсон — фрукт совершенно особого урожая, даром что насквозь гнилой. Даже в обязательные для персонажей такого типа минутки морализаторства Робо умудряется скорчить рожу и садануть прямо в камеру хлёсткой репликой. И был бы он просто закадровым трепачом, как те же Октав или Рассказчик. Однако он нисколько не удовлетворяется, назвав шлюху шлюхой, а педераста педерастом; моральные глубины Брюс покоряет не словом, а делом — трахнуть жену сослуживца, а потом и жену друга, накачать наркотиками приятеля-рохлю, подставить коллегу и с довольной улыбкой отправиться восвояси. Станция прибытия: моральное дно. Снизу никто не постучит. Конечная.

В такие моменты понимаешь, что из «Грязи» вполне можно вылепить ещё одно надгробие — для фильмов о плохих копах. И высечь на нём следующую надпись: «Грязный Брюси — последний из плохих копов».

Наложите получившийся образ на лицо Джеймса Макэвоя и приготовьтесь удивляться. Совсем как в «Хрониках Нарнии»: небольшие рожки, копытца и выразительные голубые глаза, вот только перед нами не скромный фавн, а сущий дьявол. Скажем так, если после этой роли Макэвой скоропостижно умрёт от передозировки, то мы его хорошо поймём. Поймём и поставим в золотую рамку именно эту актёрскую работу. А потом спрячем портрет куда-нибудь подальше, а то ведь вылезет ещё, отколупает позолоту и устроит пьяный дебош.

Ибо живёт Брюс Робертсон в столь безумном мире, что остановиться в нём нельзя ни на секунду. Разве что в сюрреалистичных фантазиях, да и то ненадолго. Вместо того чтобы использовать в своём фильме изрядно потасканный «кокаиновый шик», Бейрд выдаёт бешеный «амфетаминовый ритм»: не успеете выдохнуть, как калейдоскоп сцен вас завертит и выбросит только к титрам, жадно ловить ртом воздух. Краткая передышка даётся лишь в галлюцинациях, выводящих прямо к обязательному финальному откровению. От последнего можно как испытать лёгкий шок, так и просто посмеяться — в конце концов, даже оно может показаться лишь издевательством над развязкой «Бойцовского клуба».

Так уж причудливо устроена «Грязь»: в «реальных» эпизодах правит бал чёрная комедия, а в фантастических вставках — обдолбанная драма, которая вызывает слёзы напополам с отвращением и мерзко хихикает в паузах между чтением моралей. Потому концовка и воспринимается двояко. И сразу ведь не подберёшь стилистический аналог, где игра в разных регистрах была бы столь же виртуозной. Как насчёт «Залечь на дно в Брюгге» с волынкой через плечо и в расписном килте?

Что ж, не едиными виски и пенициллином славна шотландская земля, но ещё и отличными кинематографистами. Радует в этом году Соединённое Королевство, ох как радует: сперва «Конец света» Эдгара Райта, а теперь ещё и «Грязь». И как бы сильно ни проступала горечь в этих фильмах, помните о хорошем. Помните о том, что иногда нужно как следует изваляться в грязи, чтобы отыскать в жизни подлинную чистоту. Побыть свиньёй, чтобы осознать, как же больно быть человеком. Трахнуть всё что движется, чтобы отыскать-таки подлинные чувства и настоящую лю…

Выкусите, правила-то везде одни.