Дом Gucci

В лучших традициях токсичных семей этот текст начнётся с обесценивания. Что бы там не происходило в клане Гуччи, на фоне киношных акул они просто дети. С такой затянутостью вялотекущей борьбы может посоревноваться разве что эпоха дворцовых переворотов. Убийство Маурицио Гуччи произошло в 1995 году, через пять лет Сара Гэй Форден выпустила об этом книгу, спустя ещё шесть пошли разговоры об экранизации. За следующие 13 лет у проекта успели несколько раз смениться режиссёр и планируемые актёры (в роли жены Гуччи видели, например, Анджелину Джоли, а с Пенелопой Крус и Марго Робби уже были договорённости). Наконец, в 2019-м к работе над фильмом вернулся Ридли Скотт и снял то, что вы видите.

Оскорбление наследия?

Пусть порой Скотт бывает «решительно не согласен» с критикой, в целом режиссёр довольно толстокож. Отношения с семьёй Гуччи не заладились задолго до выхода фильма. И спустя столько Скотта уже можно, наверное, причислить к членам знаменитой семьи. Но главное обвинение очевидно — оскорбление наследия. Громко звучит, а если проще, Аль Пачино толстый. Дочь Альдо Гуччи Патриция недовольна. К тому же невысокий, некрасивый, ещё и с бакенбардами. «Не похож» — это какое-то поверхностное восприятие. Будто взял бы Скотт на эту роль какого-нибудь Шаламе, никто бы слова ни сказал. В этом смысле критика Тома Форда кажется более уместной — во-первых, он отличный режиссёр, во-вторых, его претензии затрагивают суть. А учитывая, что эта история имеет к нему отношение, Форд поразительно сдержан в своих высказываниях.

Паоло Гуччи

Одно из немногих резких замечаний Тома Форда касалось Джареда Лето. В «Доме Gucci» он играет, наверное, единственное, недоступное ему в жизни, — воплощение посредственности. Скотт сам признаёт, что даже не старался докопаться до сути персонажа, ограничившись внешним сходством. Судя по реакции семьи Гуччи, пролетел и тут. Поклонники DC сразу уловят в Паоло нотки смеха Джокера, будто Лето недопоказал злодея и теперь он вылезает некстати, где получается. Но это не факт, включите «Господина Никто», и приквел того самого смеха не заставит себя ждать.

Как бы извращённо Джаред Лето не признавался в любви Италии, здесь явно брак по расчёту. Ставит сети на «Оскар», как раньше с «Далласским клубом покупателей». Ключевая фраза: выстраданная роль. Аутсайдер, горе в семье, лишний, а потому заслуживающий поддержки и признания постфактум в виде заветной статуэтки киноакадемии. Нет, надо отдать должное Лето, он всю свою карьеру мог (и до сих пор может) играть в наделёких ромкомах на радость поклонницам, но не спекулирует на этом, даже наоборот — в каждом фильме выворачивает себя наизнанку, выбирая далеко не самых приятных, а зачастую и откровенно странных персонажей. Уж насколько бесполезным кажется Паоло (справедливо или нет), но в эпизоде, когда он бросает Маурицио последнюю фразу и закрывает дверь, ему даже сочувствуешь. Это вообще самая сильная сцена в фильме, потому что там происходит апогей главного смысла картины — успех ценой отказа от семьи. Закрепляет момент трэк Дэвида Боуи Ashes to Ashes.

Патриция Реджани

Не случайно роли самых эксцентричных представителей семьи Гуччи отданы ярким музыкантам. Будто бы всё, что хотел Ридли Скотт, это обозначить — вот кто смазывает всю картину! У Джареда Лето почти так и вышло, а вот Леди Гага определённо переросла изначальный замысел. Она, конечно, не похожа на Элизабет Тэйлор (с ней при первой встрече героиню сравнивает Маурицио), на которую, положа руку на сердце, и оригинал не тянул. Но кому важна внешность? Если, увидев игру Леди Гаги в фильме «Звезда родилась», скептически настроенные тут же не прикусили языки, то посмотрев «Дом Gucci», точно передумают. Такого не ожидали даже лояльные зрители. Леди Гага превзошла себя. Да, у неё «Оскар» и музыкальных наград на миллион жизней вперёд — и даже с учётом этого превзошла. Bravo! Bellissimo!

Семья Гуччи возмущена. На этот раз не в ключе «всё очень плохо», наоборот, лучше, чем надо. По идее, мы должны видеть историю о том, как хамоватая, недалёкая истеричка, вырванная из грязи, разносит уважаемую семью в пух и прах (особо радикальные могут увидеть в этом камень в огород БКС), а видим судьбу несчастной женщины, полжизни тащившей на себе избалованного, слабого и безвольного нытика, который её в итоге предал. Что происходит — она делает непростительную вещь и выбивает себе сочувствие! Адвокат Патриции рассказывал, что тюрьма её не изменила. Это она изменила тюрьму. Может, с картиной так же? Ридли Скотт не изменил Леди Гагу, но она смогла изменить весь фильм.

Брак

Вообще-то в подзаголовке стоит написать «Маурицио Гуччи», но даже несмотря на то, что фильм о нём, про персонажа Адама Драйвера сложно что-то сказать — и в этом его профессиональная победа. Не в том смысле, что он стопроцентно попал в образ (те, кто знал Маурицио Гуччи, говорят, что он всё же был поинтереснее), это профессиональная победа личного толка. В противовес фильмам, где у его персонажей более выраженный характер, в «Доме Gucci» Драйвер, застряв в тисках благожелательной сдержанности, убедительно несёт ношу скучной, невыдающейся личности. От Маурицио внимание неизбежно смещается на динамику его отношений с Реджани, ведь именно они привели к трагедии.

Причина банальна, но в фильме не раз делают акцент на другом — на попытке пробиться через эмоциональную недоступность, на разнице воспитания. Фильм косвенно переводит стрелки на мезальянс, а измена, ну что измена? Её упоминают для протокола, вскользь. Образ любовницы идеализируют. Она не Реджани, она уравновешена и спокойна, говорит правильные вещи, удобно себя ведёт. Ладно-ладно, но разве идеальные люди изменяют? В этом видится упрощение характеров — далеко не первый раз за фильм.

Так что там с красотой?

Вот здесь, пожалуй, наступает момент, когда хочется встать на сторону семьи Гуччи в вопросах, кто как выглядит. Жертвой преступления против внешности пала Сальма Хайек. И Ридли Скотт не первый — в этом году у актрисы вышел фильм «Блаженство». Режиссёр Майк Кэхилл попытался снять «Матрицу» для бедных. Красоту Сальмы опровергнуть нелегко, но он пытался. В «Доме Gucci» актриса играет Пину, ясновидящую и советницу Реджани, в том числе, в роковом решении. Роль совсем небольшая, но для сюжета значимая.

Теперь о том, кого Гуччи заклеймили за внешность и кому удалось ускользнуть от модного приговора. Альдо и Рудольфо Гуччи сыграли Аль Пачино и Джереми Айронс. Недоумение Ридли Скотта в ответ на семейные обвинения («Да кто вообще может быть лучше Аль Пачино?») понять можно, он абсолютно прав. Выбрал лучших артистов, которые, кажется, способны на всё — и совершенно не использовал их мастерство. С этим согласиться куда сложнее.

Семейное дело

Несмотря на показное безразличие компании Gucci к скандалу, в день вынесения приговора на витрине флагманского магазина бренда во Флоренции появились серебряные наручники. Ручная работа. Их создал Том Форд специально для Патриции Реджани. В день убийства она написала в своём дневнике от Cartier всего одно слово: Paradeisos — Рай. Важный акцент, а вот через весь фильм проходит акцент совсем необязательный. Ридли Скотт заставил американских актёров говорить с итальянским акцентом. Лишняя, почти пародийного рода скрупулёзность, особенно на фоне того, что о модном доме в фильме не сказано почти ничего. Есть пара мелких деталей вроде золотых каблуков и бездарных эскизов, но в целом Скотту не нужна мода. Он снимает про людей, и такой подход имеет право на существование, но забирает у Gucci львиную долю уникальности.

В фильме говорится: «Я — Гуччи, и этим всё сказано». Простите, что именно? Скотт не показал. Семейные дрязги — да, раскол — конечно, трагедию — безусловно, только причём здесь мода и эти люди? Он невероятный режиссёр, но что было, три часа экранизации статьи из Википедии? Не многовато ли для слабо проработанных характеров, нечёткого объяснения главного мотива и упорного желания притворяться, что высокой моды не существует. В чём принципиальное отличие этого фильма от любой мелодрамы с нервной женой и неверным мужем? Порой этот фильм смахивает на поддельную сумочку Gucci. Сложно что-то возразить — на оригинал смахивает, не сильно разочаровывает, смотрится неплохо и почти ничего не стоит.