Спартак: Месть — 2х06

Любит зритель поглазеть на что-нибудь зрелищное, где действия побольше да разговоров поменьше, чтоб поохать, поахать и погрызть от волнения ногти. Валяйте, развлеките нас, рабы кино- и телеиндустрии, да так, чтобы мы по ходу дела не заснули и опосля не плевались, отсмотрев очередную порцию вашего видеоперформанса. Предыдущий эпизод «Спартака», нацеленный именно на такие ожидания, со своей задачей справился преотлично. Но после эдакого драйва неизбежно приходится сбавлять обороты, когда наступает время внимательно вслушиваться в диалоги, следить за витиеватыми изгибами зарождающихся планов и интриг, размышлять о будущем героев.

Шестой эпизод именно таков: полон диалогов, рисуя нам картину промежуточного действия, вследствие чего несёт полезную информативную нагрузку. И если о пятой серии, не погрешив против истины, можно было сказать одним предложением: «Спартак со товарищи спалили амфитеатр и спасли своих друзей», то на сей раз короткой фразой не обойдёшься, ибо рискуешь упустить что-нибудь важное. По сути, шестая серия наглядно сообщает, кто и как переживает последствия нашумевшей диверсии.

Спартак со своими бойцами возвращается под сень Везувия и строит новые планы. Нет времени упиваться громким успехом, нужно решать насущные вопросы: как-то расширять армию восставших, добывать оружие, тренировать покуда ни на что не способных вчерашних рабов, обустраивать убежище и т.д. В общем, рутина стихийного военного лагеря. Однако в её монотонность вносят разнообразие некоторые моменты.

В первую очередь это Ганник, попавший в лагерь лишь потому, что считает своим долгом позаботиться об Эномае и, конечно, поговорить с ним. Пламенные призывы Спартака к борьбе и даже беседа по душам не производят на кельта должного впечатления, вызывая у того лишь сардоническую усмешку. Пробыв в лагере ровно до тех пор, пока не очнулся Эномай, Ганник имеет с ним очень недолгий разговор и с камнем на душе отбывает восвояси. Впрочем, зрителя, жаждавшего увидеть знакомство главных героев первого сезона и приквела, авторы не могли не порадовать, напоследок сталкивая прославленных чемпионов-димахеров лбами. Вследствие чего свою долю красивой «поножовщины» шестая серия, конечно, получает.

Вообще, Ганник порядком посуровел, кажется, навеки распростившись с чертами обаятельного раздолбая, коим он был в «Богах арены». Смерть Мелиты, годы странствий и груз собственных поступков превратили парня в циника и прагматика. Это непреложный закон драматургии: персонаж должен меняться и расти, статика для образа – верная смерть. И всё-таки мне чуточку не хватает того старого Ганника с его эпикурейством, которое скрашивало тяжкость гладиаторских будней, придавая им какой-то эмоциональный уют, что ли... Сейчас же от этого неприкаянного странника веет лишь неизбывной печалью и холодом.

Долгожданный миг воссоединения Невии с Криксом оказывается не таким уж и безоблачным. Между возлюбленными непреодолимой стеной встают воспоминания о кошмарах, которые пришлось пережить девушке за время разлуки. Но выход из бездны отчаяния вроде бы находится. Невия готова к борьбе и в своей жажде мести грозит стать на шаг ближе к воинственной Мире. Думается, персонажу это пойдёт на пользу, так как скучная тихоня обещает превратиться в ожесточённого борца.

Оставим на время лагерь повстанцев и обратим наши взоры к противоборствующему лагерю, где сейчас так фартит хитроумному Ашуру, вовсю пользующемуся благами, кои выковали его собственные руки. Лукреция решила было поставить зарвавшегося раба на место, да горько об этом пожалела… Теперь «поганый сириец» – человек Глабра, руки его развязаны и готовы действовать. И действуют они так же споро, как и его голова.

Лукреция осторожно шипит из тёмного угла, предпочитая до поры затаиться и дёргать за ниточки тех, кто надёжно на них подвешен. Ашур уже сорвался с поводка, и его не вернуть, но зато есть разбитая постигшим её горем Илития… А вот муж последней наконец-то выходит из тени, обретая черты по-настоящему жестокого и опасного противника. Зверь показывает зубы. И не просто показывает, а с наслаждением погружает их в плоть того, кто им пренебрёг. Такого человека воистину надобно бояться, ибо сейчас на пути осуществления честолюбивых помыслов Гая Клавдия Глабра никто не стоит, а значит, он наконец-то сможет развернуться во всю ширь своих планов, центром которых является Спартак. Впрочем, это у них взаимно.