Варяг

Пожалуй, лишь Одину известно, насколько ожидаемой премьерой был «Варяг» после нашествия кинокомиксов. Но фильм не зажёг в прокате, отчего подозрительно косишься на зрителей. Отвыкли от другого кино? Что не так? Скарсгард не надел плащ и не полетел, стреляя лазерами из глаз? Без этой приблуды нынче фильм, что ли, фильмом не считается? Но стоит признать, сейчас со зрителями не поспоришь. Кинотеатральный релиз «Варяга» очень быстро стал цифровым. Приятного мало, но есть и плюсы. Пару-тройку раз можно поставить фильм на паузу, чтобы передохнуть. И не потому что мы имеем дело с неперевариваемым триеровским адом, а потому что даже самый замысловатый скандинавский артхаус порой поживее будет.

Ведь всё могло получиться, тем более с таким шикарным кастом, в который утащили даже Бьорк, что наверняка было непросто. И возвращение вышло эпичным. К сценарию «Варяга», как и к сценарию «Танцующей в темноте», приложил руку автор стихов к её песням Сьон. В фильме у Бьорк роль славянской ведьмы, которая во всей своей шаманско-колдовской амуниции выглядит настолько внушительно, что невольно вспоминаются слова Энтони Хопкинса о том, что Одина за него играли доспехи. Шутки шутками, а образ один из лучших в фильме. В «Варяге» героиня Бьорк слепа, но, по её словам, это не мешает ей всё видеть, что отчасти перекликается с саундтреком «Танцующей в темноте» I've Seen It All. А ещё у её персонажа в фильме просто ничтожное количество экранного времени, и это обидно почти до слёз.

Кроме Бьорк, в клуб неуловимых артистов этого фильма можно записать безупречного Итана Хоука и Уиллема Дефо, инфернальность которого каждый раз поражает как в первый. Он дал этому фильму очень много, но и забрал немало — на одном из промо-интервью Александр Скарсгард поднял тему, кто что отжал себе со съёмочной площадки, и распределение сил вышло интересным: Бьорк получила трёх лошадей, Уиллему Дефо достался настоящий драккар, Николь Кидман забрала себе меч, а Скарскард получил в подарок кровавые стринги из финальной сцены фильма. Непритязательно. «Вот, как оценили мой вклад в это кино», — в шутку резюмировал актёр.

Да ради всех скандинавских богов, он тащил на себе весь фильм. Его принц Амлет, пытающийся вернуть утраченную власть и отомстить за смерть отца, объединённый с персонажем-оборотнем — гибридом медведя и волка — масштабна. И первобытную дикость отыгрывай, и шекспировскую трагедию. Сложно найти актёра, который может и то, и другое. Но в его способностях никогда сомневаться не приходилось, идёт ли речь о триеровской «Меланхолии» или сериале «Настоящая кровь». В фильме «Немой» Скарсгард вообще не произносит ни слова, но своей игрой говорит больше, чем иные актёры, разжёвывающие мотивы поступков своих героев. В умении передать мощную внутреннюю жизнь персонажа даже без явных эмоциональных проявлений он отчасти похож на своего отца Стеллана Скарсгарда.

Аня Тейлор-Джой сыграла главную роль в «Ведьме» Роберта Эггерса 2015 года, а в «Варяге» выглядит повзрослевшей версией той героини — милая преемственность. Она, как всегда, убедительна и проницательна, лучший выбор на роль ведуньи. Вот уж кому можно было вслед за Бьорк дать волю колдовству, мистике и психоделу, проявить всю мощь и силу архетипа ведьмы, но образ славянки Ольги вышел сдержанным и реалистичным. И это не плохо — плохо, что даже яркие моменты с ней вроде эпичного финального монолога поставлены с нарочитой театральностью. Это касается и фильма в целом. Сцены, постановка которых по-настоящему впечатляет, можно по пальцам пересчитать. Они действительно хороши, но в основном приходится смотреть на череду упущенных возможностей.

Николь Кидман, конечно, богиня, и остановить её на пути к воплощению образа не могло ничто, кроме её собственного лица, скованность которого ощущалась в моменты, когда её героине нужно было проявлять открытые эмоции, активно задействуя мимику. Всё же мы отчаянно мало знаем об Исландии X века — вдруг косметология там ушла гораздо дальше, чем можно предположить? На её талант всё это, конечно же, никак не влияет, она прекрасно справилась с ролью, и, наверное, это главное. В «Варяге», как и в сериале «Большая маленькая ложь», у неё с персонажем Скарсгарда всё сложно. Вообще, и Александр, и Стеллан, с которым Кидман снималась в «Догвилле», играли с ней тех ещё подонков, и надо сказать, пугающе хорошо. В «Варяге» у героини Кидман появился шанс сравнять счёты — хотя так однозначно и не скажешь. Фильм хорош тем, что в нём можно понять и даже оправдать каждого персонажа, и никто не выглядит героем или злодеем, а это всегда признак хорошего кино.

И всё же обескураживает, что при бессмертном сюжете, едва ли не реставрационном подходе к работе над сценарием (Эггерс и Сьон подняли археологические и антропологические исследования), безграничном стремлении к подлинности (режиссёр думал заставить говорить героев на древнескандинавском и старославянском языках), серьёзнейшем культурном влиянии от Куросавы до Тарковского, почти оскароносном операторе, маньяках-художниках по костюмам, помогавших ваять исторический памятник вместо фильма, в сумме всё это не сработало — не оправдало затраченных усилий.

Эггерс привык к творческой свободе, а дорвавшись до крупного бюджета, столкнулся со студией, навязывающей своё мнение. После неудачных тестовых показов картину перемонтировали в угоду зрителям, но это не помогло. Возможно, стоило оставить всё как было. Диссонанс от того, что фильм застрял на полпути между авторским кино и массовым, невозможно игнорировать, и потому картину-полукровку до конца не может принять ни широкая аудитория, ни претенциозная. Нужно было или докручивать весь этот эпос до изначально задуманного уровня честности и беспощадности, или окончательно съезжать в мейнстрим, а не заигрывать с обоими мирами. Нет, порой такое может сработать, но не в случае с «Варягом», где на фоне остальной творческой искренности любая мелкая фальшь нововведений извне чуется за версту.

В попытке сделать элитарно-аутентичное кино режиссёр напрочь забыл о массовой аудитории, на которую потом замахнулся, относя своё творение в кинотеатры — и зрители ответили ему тем же. Судя по сборам, они просто сделали вид, что никакого «Варяга» не существует. Или такова нынче участь самобытного кино, и здесь уже ни колдовство, ни предначертанность судьбы, ни валькирии, ни лисы, ни вороны, ни боги и никакие духи севера не помогут.