На прошлой неделе в Питере прошла премьера фильма «Бой с тенью — 2: Реванш». Наше сугубо положительное мнение об этом сиквеле вы уже знаете — благо, оно уже не раз озвучивалось на страницах КГ. По этой причине Всеяредакция просто не могла упустить замечательной возможности пообщаться с режиссером картины Антоном Мегердичевым и исполнительницей одной из главных ролей Екатериной Маликовой.
Оба представителя съемочной команды «Боя с тенью — 2» — и Антон, и Екатерина — показались нам очень приятными и вменяемыми собеседниками. Режиссер, ко всему прочему, порадовал здоровым нежеланием потакать отдельным оригиналам от журналистики, которые фильм то ли не смотрели (хотя была возможность), то ли делали это известной частью тела, то ли просто от природы туговато соображают. Диалог Антона с типичным представителем такого племени см. где-то в районе вопросов про продакт-плейсмент и «сюжетные несуразицы».
А впрочем, давайте-ка по порядку — от первого вопроса и до самого последнего. На большую их часть отвечал Антон Мегердичевым, так что если не указано обратного, слова принадлежат именно ему. Что до принадлежности вопросов, то за питерскую киножурналистику большей частью отдувалась Всеяредакция — наши бьющие не в бровь, а в глаз вопросительные фразы отмечены благородным италиком.
Ну-с, поехали:
— Скажите, пожалуйста, какой у фильма бюджет?
— Я, к сожалению, не знаю точных цифр, но изначально бюджет был 4,7 млн. Потом несколько изменился. В сторону увеличения. Иначе в киноиндустрии, к сожалению, не бывает.
— Чем мотивировалось решение уйти от романтического настроя первого «Боя с тенью» в практически чистый экшен?
— Во-первых, был написан более жесткий сценарий. Во вторых, мне как режиссеру надо было сделать самодостаточное произведение — чтобы оно работало, не опираясь на первую часть. Наконец, у меня есть свои стилистические пристрастия, которые хотелось реализовать в фильме.
— Сколько вы хотите заработать на этой картине?
— Я-то много хочу. Однако не надо быть киноведом или каким-то гением, чтобы понять — сборы зависят не только от качества продукта, но и от рекламной кампании, от того, насколько эффективно потрачены деньги. Если качество и количество рекламного креатива будет соответствовать креативу, вложенному в создание фильма, то и сборы будут отличные.
— Вас «ваша» реклама устраивает? А то вот некоторые отечественные фильмы рекламируются до того отвратительно, что хоть плачь. Михалковские «12», например, только на положительном зрительском отклике выехали.
— То, как продвигают «Бой с тенью - 2», меня вроде бы вполне устраивает. Что до «12», то не думаю, будто у них была такая уж плохая рекламная кампания.
— Постер кошмарный, ролик ужасный, наружки мало, телевизионной рекламы нет, в Интернете тоже пусто.
— Да, но вот фильм получил приз на престижном международном фестивале, и это не может не повлиять на сборы.
— Но прокатчик-то к получению этого приза никакого отношения не имеет.
— Да, верно. Тут вы меня подловили.
— Все же, на какую примерно сумму вы хотите выйти со своей картиной?
— Думаю, 15 миллионов — не вопрос.
— Какой вы представляете свою аудиторию?
— Нормальные люди с нормальными реакциями. Возрастной ценз практически отсутствует, так что аудитория должна быть самой обширной.
— Как относитесь к оператору Антонову?
— Отлично отношусь. Антонов — большой профессионал, я у него многому научился. Сцены, снятые «динамической» камерой, сняты именно так по той простой причине, что я его об этом попросил. Хотя, конечно, Антонов снимает под достаточно плотный монтаж — в этом его специфика.
— Почему в фильме так много продакт-плейсмента?
— Какого?
— Ну… разного…
— Ну так какого?
— Ну, например, Nemiroff.
— И что именно из «Немирова» вам не понравилось?
— Ну… много чего.
— А точнее?
— Ну, я уже точно не помню…
— Ясно. Логотип Nemiroff, например, был нарисован на боксерском ринге. Но так ведь это нормально, это ведь никак не влияет не концепцию фильма, верно? Я даже больше скажу — если бы на ринге не было «Немирова», пришлось бы придумать какой-нибудь несуществующий бренд — чисто для аутентичности. Вы ведь не жалуетесь, что реклама на щитах стадиона мешает вам смотреть футбол? В боксе — то же самое, без рекламы никуда.
— Вот еще были всякие сценарные несуразности, что вы можете сказать на этот счет?
— И где там несуразности?
— Не хочется вдаваться в конкретику…
— Я настаиваю.
— Ну, разные моменты… вот эти мафиозные разборки — такого же не бывает в жизни!
— Знаете, в жизни порой такое случается — никаким фильмам не снилось. Я бы не стал называть это «несуразностями».
— Как вы считаете, не слишком ли плотно сейчас идут друг за другом отечественные фильмы? Не помешает ли это успеху «Боя с тенью — 2»?
— Мне кажется, что если эти фильмы будут успешными, то это и нам на пользу — люди будут больше ходить в кино.
— Но ведь успешный фильм — это еще не значит «хороший фильм».
— Это да.
— А вот не считаете ли вы — если не показывать пальцем на кого-то конкретно, — что некоторые фильмы, в том числе и блокбастеры, только позорят отечественный кинематограф и уж никак не работают на успех хороших картин?
— Если не показывать пальцем, то — да, считаю.
— Кто вам ставил файтинг сцены?
— Факинг-сцены?
(Все присутствующие смеются.)
— Нет, файтинг-сцены.
— Ослышался, извините. Файтинг-сцены нам ставил Дмитрий Тарасенко, Алексей Барисенков и лично Алексей Сидоров. Вышло, по-моему, очень здорово и реалистично. Например, что касается бокса, то там нет ни одной связки, ни одного удара, который не был бы по свой сути «документальным». Я лично вырезал все связки, про которые Сидоров — а он в боксе разбирается — говорил, что такого не может быть в жизни, что боксер уровня Колчина не может их исполнить. Мы хотели не выдумывать что-то про бокс, а показать его максимально правдиво и зрелищно.
— Какое количество денег, вырученных с фильма, пойдет на благотворительность — организацию школ бокса и так далее?
— Какой процент с прибыли пойдет на организацию школ бокса и пойдет ли вообще — понятия не имею, я этим не занимаюсь. Лично мне было бы очень приятно, если бы после просмотра фильма дети пошли заниматься боксом. Это замечательный вид спорта.
— Вопрос к Кате — вы любите бокс? Согласились бы участвовать в готовящемся реалити-шоу «Женский бокс»?
— Я бы согласилась участвовать в фильме «Бой с тенью — 3: Вика против Джулии».
— Ходили слухи, что сиквела не будет. Правда?
— Правда ли, что ходили слухи?
— Нет, я имею виду, слышали ли вы о них. И правда ли, что вторую часть делать не собирались.
— Не знаю, правда ли. Я просто получил сценарий, прочитал его взахлеб и понял, что от таких вещей не отказываются. Поэтому сразу же согласился.
— А если предложат снять триквел?
— (Антон, пожимая плечами) Сценарий.
— Катя, вас не разочаровало то, как закончился фильм для вашей героини?
— Чем разочаровало?
— (Антон) Тем, что не было факинг-сцены.
— (Катя) Не знаю, по-моему, кино как раз закончилось хорошо. Мне нравится то, как поступила моя героиня — в человеческом смысле, по крайней мере.
— Вопрос по поводу музыкального формата. Почему были выбраны группы типа Банд’Эроса?
— У нас саундтрек довольно эклектичен. Есть и Банд’Эрос, и легендарный акустик Роман Смирнов — серьезный этно-музыкант, подаривший нам два трека. Еще мы нашли классную группу Ньютон — они играют на уровне Prodigy. А Банд’Эрос отлично лег на эротическую сцену. К ней было сложно подобрать музыку, сначала она вообще проходила под тему из «Огней большого города» Чарли Чаплина. Но — не сложилось. А потом моя жена сказала, чтобы я послушал Банд’Эрос. Я сначала сильно упирался, но потом все же послушал, приложил трек к сцене и понял, что вот он — наш победитель.
— (Катя) Нельзя не упомянуть про последний трек.
— (Антон) Да, ваш земляк Максим Золотов написал музыку, под которую происходит вторая половина боя Колчина с Палмером. Отличная композиция.
— Катя, вам какая сцена больше всего понравилась в фильме?
— Та, где мы в офисе ругаемся с Майклом, а тренер Артёма на это смотрит и ничего не понимает.
— (Антон) Это и моя любимая сцена.
— (Катя) Она очень веселая, да и снимать её было интересно.
— Катя, а в жизни приходится разруливать подобные проблемы?
— Бывает, но лучше не встречать в мужские дела.
— (Антон) Заложников придется брать еженедельно.
— Какие у вас у обоих творческие планы на будущее?
— (Катя) У меня съемки в Одессе, Вадим Олейников ставит «Улыбку Бога». Фильм про то, как человек проваливается в прошлое. А я играю девушку этого человека, которая в шоке от произошедшего.
— (Антон) А я уже почти определился, но из-за вот этого «почти» пока не хочу озвучивать. Вообще, надо как следует отдохнуть. Чтобы за что-то браться, следует сначала сделать паузу, чтобы не относиться к следующей работе спустя рукава. Надеюсь в ближайшие пару месяцев определиться окончательно.
— Надеемся, это не «Волкодав-2»?
— Ну а почему бы и нет?
— Скажите, какие вам нравятся актеры из зарубежных?
— Ну вот, например, Виктор Лопес и Энтони Рэй Паркер (тренер Колчина), которые играли в «Бое с тенью — 2». Еще есть много отличных мексиканских актеров, но всех называть не буду, потому как больно уж фамилии у них сложные.
— Сильно ли влиял Сидоров на съемочный процесс?
— Сидоров действительно влиял, и я ему очень благодарен за поддержку. Благодарен за то, что он был режиссером первой части — он уже набрал команду, создал героев, и у меня была своего рода фора. Вообще, Сидоров — режиссер очень сильного класса с собственными пристрастиями, но при этом я не был скован в своих решениях. Конечно, возникали разногласия, но теперь, по прошествии некоторого времени, я могу сказать, что выход из них всегда работал на картину. Со стороны Сидорова не было неаргументированной критики, а это — главное.
— (Катя) Мне тоже Сидоров помогал. Иногда мы не знали, как сделать ту или иную сцену лучше, в итоге приходил Алексей, говорил: «Надо сделать вот так», и получилось действительно удачнее. Одна из таких сцен — эпизод у дома Джулии, где она оставляет Артёма.
— Катя, каково вам было работать с Паниным?
— (Катя) Я с ним, к сожалению, так и не встретилась на съемочной площадке…
— (Антон, громким шепотом) Ты что, надо говорить: «Ой, он такой потрясающий актер, от него идет такая энергетика, я получила массу удовольствия».
— (Катя) Ой, он такой потрясающий актер, от него идет такая энергетика, я получила массу удовольствия…
— Антон, а вам как?
— Мне — отлично, было очень легко работать. Панин — потрясающий актер.
— Он ведь и сам режиссер, не пытался вмешаться в съемочный процесс?
— Нет, он отлично понимает режиссерские проблемы, иногда подходил спрашивал: «Антон, а как вот это лучше сыграть? А, да-да-да-да» (похоже изображает Панина).
— А с кем из актеров было работать сложнее? Были вообще такие?
— Не хочу, да и не могу никого выделить. Честное слово. Мог бы придумать на ходу, но зачем? Для меня съемки «Боя с тенью — 2» были сплошным праздником. Пока я от него не отошел, мне сложно что-то вот так анализировать.
— С каким чувством должен выйти зритель с вашего фильма?
— (Антон) Я бы хотел, чтобы он улыбнулся и подумал, что посмотрел что-то доброе и светлое. Несмотря на обилие крови.
Авторизируйтесь, чтобы оставлять комментарии: