Прощай, речь

Резвящиеся дети придумывают собственный язык, чтобы посторонние не проникли в тайну их игр. Пожилые режиссёры ищут новые способы общения со зрителями, чтобы, напротив, достучаться до пресытившейся аудитории.

За минувшие десять лет Жан-Люк Годар, позабыв прежнюю свою плодовитость, снял лишь три полнометражные ленты – «Наша музыка», «Социализм» и «Прощай, речь». По свидетельствам очевидцев, в 2010 году на ММКФ люди, битком набившиеся в зал, принялись сбегать с «Социализма» спустя считанные минуты после включения проектора. В 2014-м ситуация повторилась: на всё том же Московском кинофестивале царила ажитация, кто-то с надеждой спрашивал лишний билетик, кто-то ссорился из-за мест и пристраивался на ступеньках; но вот начался фильм – и вскоре тени стали красться к выходу. Ручеёк беглецов не разрастался в полноводную реку, но и не ослабевал. Режиссёр заговорил о Гитлере – минус несколько зрителей. Разочарованно упомянул бога – и ещё пара. Описал всеобщее равенство при помощи «роденовского мыслителя» в сортире – вновь кто-то из зрителей не выдержал.

Странная лента. Бессмысленно ждать от неё привычного кино. Вспышки образов, мазки ситуаций. Слух режут вскрики, скрип пера. Даже 3D (83-летний мастер не чурается современных изобразительных средств) диковинное, временами похожее на рисунок. Собственно, Годар и написал картину – импрессионистское полотно, где реальность угадывается, но преломляется. В памяти всплывает вопрос одного из действующих лиц: «В чём разница между идеей и метафорой?».

Рассуждая о Платоне, Годар закутывается в тогу философа. Ссылаясь на Клода Моне – примеряет фартук живописца. Показателен монолог о собаке и реке: дескать, пёс решил, что река говорит с ним; она пытается говорить и с людьми – однако те разучились слышать её. Когда некому слушать, река говорит сама с собой. Но утром её накрывает туман – и вы не видите её, как и она сама себя не видит. Как изобразить невидимое? Надо изображать отсутствие видимого.

Недаром псу и водоёму посвящён постер фильма. Автор уделил воде много внимания: из неё рождаются, в ней умирают, её пьют, по ней пускаются в путешествие. А пёс… Это собака самого Годара. И камера следит за животным со вниманием и симпатией куда большими, чем за людьми. Потому что люди забывают природу; а собака помнит, и она «единственное существо, способное любить вас больше, чем себя».

Героиня утверждает, что ненавидит любых персонажей: их втискивают в костюмы и маски и заставляют играть. Здесь персонажи иные: собака просто живёт, а мужчина и женщина становятся проводниками слов режиссёра, они больше похожи на абстрактные идеи, чем на лицедеев. «Можно или жить, или рассказывать» – констатирует один из них.

Невзирая на название своего фильма, Годар много говорит. Весомое достоинство ленты – хлёсткие реплики, обрамлённые неординарными образами. Например, истекающий кровью мужчина завещает: «Избегайте разбитых воспоминаний». Фраза «Здесь мог бы родиться Франкенштейн» ведёт к эдакой костюмированной постановке про Байрона и супругов Шелли. Поминает Годар и русских литераторов – Достоевского с Солженицыным; а шуточное сравнение российских сигарет с американскими даёт ему повод высказаться о старой, но по-прежнему актуальной проблеме отношений России и Запада.

Видимо, и самому режиссёру-сценаристу сформулированные строки весьма по нраву – он не стесняется их повторять. Так, пару раз звучат слова «Можно ли создать концепцию Африки?» и «Женщина не может причинить зла. Она может помешать или убить – и только». Как вариант, подобным образом Годар старается покрепче впечатать их в зрительскую память. Или свободно делает то, что хочется, не считая повторы изъяном. Когда после титров толпы зрителей (досмотревших фильм до конца было значительно больше, чем дезертировавших) переговаривались у выхода, настрой их был неоднородным: слышалось и снисходительное «Кажется, дедушка уже совсем… того», и едва ли не завистливое «Он может себе это позволить».

Оценивать фильм – особенно по трёхбалльной шкале – трудно. Слишком специфический для «Кино», слишком занятный для «Говно». И «Стерильно» ему не подходит – он несомненно фертилен, даёт пищу для ума и дёргает (зачастую резко) за струны эмоций. Что ж, всякие «Дыр бул щыл» и «Чёрные квадраты» тоже вызывают разноголосицу отзывов, одновременно считаясь и произведениями искусства, и переоценёнными бессмыслицами. Однако если их язык близок и интересен пусть не широким массам, а хотя бы отдельным людям, то они были созданы не зря.