Тайна Коко

«Пока дышу — надеюсь», — говорили древние римляне. «Пессимисты!» — могли бы фыркнуть на них мексиканцы. Ведь надеждам уроженцев Мексики даже смерть не помеха.

Немудрено: прекратив дышать, мексиканцы переселяются в загробный мир, который очень похож на мир живых — только интереснее и ярче. А на главный праздник в году — День мёртвых — возвращаются домой, проведывают близких. При одном условии: если близкие их помнят и ставят фотографии на семейный алтарь. Семейные ценности — мощная сила. Мощнее, чем целая сборная супергероев: «Тайна Коко» стала самым кассовым фильмом мексиканского кинопроката, спихнув с пьедестала предыдущего чемпиона — «Мстителей».

Увы, от этой силы приходится туго не одним лишь конкурентам по прокату, но и некоторым зрителям. Только залюбуешься разноцветием мира мёртвых — н-на по мордасам выяснением отношений. Только развеселишься при виде Фриды Кало или ещё какой-нибудь покойной знаменитости — получи оплеуху очередным витком семейной драмы. Бонусом на голову валятся штампы, связанные с добыванием кое-чего ценного и раскрытием злодейства.

«Тайна Коко» красивая, добрая, трогательная, готовьтесь услышать в кинозале восхищённые охи и растроганное шмыганье носом, а то и самому прослезиться. Но, например, «Кубо: Легенда о самурае» создавал драматизм искуснее, меньше разжёвывая и затягивая; твист ему тоже удался лучше. Ещё «Тайна Коко», разумеется, напоминает «Книгу жизни», посвящённую всё тому же Дню мёртвых; по детализированности мира обходит оную, зато по лихости и придурковатости — отстаёт. И по конфликту мечты с чувством долга проигрывает: Маноло из «Книги» приложил массу усилий и потратил много лет, чтобы стать не мариачи, как хотел он, а матадором, как хотела семья, а Мигель из «Тайны» оперативно решает, что он сам по себе мальчик, свой собственный, и по заветам кумира Эрнесто де ла Круса бежит ловить свой мир удачи, чем и занимается почти весь фильм. Даже Мерида из «Храброй сердцем», в своё время наполучавшая упрёков в эгоизме, меняла курс действий ощутимо быстрее. Про Тихиро из «Унесённых призраками» и говорить не приходится, она не ломала дров и сразу переходила от лёгкой капризности к нелёгкому труду ради спасения родителей; кстати, параллели с «Унесёнными» возникают ещё благодаря красочному потустороннему миру (особенно мосту на пути в него), угрозе превращения и транспорту. Ну а идея «берёшь что-либо у мёртвых — получи „скелетное“ проклятие» мелькала да хотя бы в «Пиратах Карибского моря». Даже структура «Тайны Коко» что-то неуловимо напоминает: как в сказке «Петушок и бобовое зёрнышко», для выполнения одного квеста сперва приходится выполнить другой, а перед ним — ещё один, и так далее.

Тревожный признак. Студия Pixar издавна козыряла не только эффектной визуальной составляющей, но и неординарными проникновенными сюжетами. В «Тайне Коко» эффектность на месте, проникновенность тоже — а неординарность подкачала. Хотя на неё в эпоху обилия сиквелов («В поисках Дори», «Тачки 3», грядущая «Суперсемейка 2»; предыдущим оригинальным фильмом Pixar был «Хороший динозавр» 2015 года) возлагались особые надежды. Возможно, трудно добавить что-то новаторское к многовековому национальному наследию — оно и так хорошо своей колоритностью. Где ещё герой захочет стать мариачи и в Диа де Муэртос пройдёт по семпасучиль за шолоитцкуинтли? Недаром же с 2003 года мексиканский День мёртвых входит в список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО. А возможно, дефицит необкатанных ранее ходов заодно связан с желанием гарантированно преуспеть в прокате — и «Тайне Коко», в отличие от не окупившейся «Книги жизни», это наверняка удастся. Мигель один из самых юных протагонистов Pixar, сюжет фонтанирует семейными ценностями — прицел на широкую семейную аудиторию очевиден. Фильм сам посмеивается над этим, когда звучит песня про красотку, у которой до земли висят серёжки.

Неожиданной взрослостью выделяются разве что линии смерти после смерти и цены мечты. Многие кинокартины демонстрируют героев нашего времени, которые идут за мечтой, даже если это приносит тяготы им и боль их близким, но «Тайна Коко» показывает, что некоторые готовы зайти совсем далеко, заплатить непростительную цену. Правда, тогда они закономерно перестают быть героями.

Праздники поминовения усопших есть и далеко на западе, и далеко на востоке. Мексиканский День мёртвых схож с японским фестивалем Бон (а также китайским, корейским, вьетнамским и другими фестивалями духов): родственники собираются вместе, приходят на кладбища, зажигают простые свечи или бумажные фонарики, готовят особые угощения, украшают алтари, наряжаются, танцуют. Аналог имеется и у славян — Пасха мёртвых, причём она тоже стала сочетанием старой религии и новой. Но не везде смогла добиться между ними гармонии и в некоторых странах почти исчезла, ибо грешновато. А может, оказалась забытой не из-за конфликта верований, а из-за их отсутствия. Или из-за людского страха смерти. Хотя вместо того чтобы бояться, не лучше ли надеяться и праздновать? Придут ли на такой праздник мёртвые — ещё не известно, зато он может приободрить живых. Даже древнеримские пессимисты вкладывали в выражение «Помни о смерти» не угнетающий смысл, а лишь остужающий тщеславие: это говорили полководцам-победителям во время их триумфального шествия, чтобы они не теряли голову от собственной крутизны. Память о смерти и мёртвых полезна в первую очередь не самим мёртвым, а живым. Неудивительно, что связанный со смертью праздник способен сплачивать людей, приносить радость и даже становиться основой для оптимистичного детского мультфильма.