Эрагон

«Эрагон» поставил заключительный жирный знак препинания в наших и без того нелегких мыслях о природе экранизаций. Вне всяких сомнений, экранизация чего бы там ни было — одно из самых жестоких и немилосердных явлений на свете. В виду многих причин.

Во-первых, как бы не выкладывались кинематографисты, поклонники исходного материала в большинстве случаев остаются неудовлетворенными. Никак не могут свыкнуться с мыслью, что лучшие постановки бывают только в воображении читающего.

Во-вторых, они порождают раскол. Зрители с девственно чистыми головами сильно недоумевают по поводу хмурых и недовольных знатоков и, кичась неведеньем, советуют тем − абс-тра-ги-ро-вать-ся. Не понравилось кино? Значит, недостаточно усердно абстрагировался, пень читающий!

Но «Эрагон» одинаково неприятен всем. Демократия в действии! Один зритель — один кошмарный фильм. Вполне возможно, что это — единственная положительная черта, которая достойна упоминания.

А давайте-ка, не мудрствуя лукаво, сразу перейдем к сути. Для начала — к сути фильма.

В нем, болезном, заложены липкие на ощупь и довольно примитивные мечты автора-тинэйджера. Сходить на «Эрагона» — все равно что погрузиться в сознание подростка и посмотреть в лицо его фантазиям и потаенным мечтам. Последние в таком хрупком возрасте неразрывно связаны с желанием быть особенным и упаковаться по высшему разряду — чтобы одноклассники потеряли от зависти аппетит и утреннюю эрекцию.

В фэнтезийном антураже это проявилось в драконе, магии, волшебном клинке и эльфийской принцессе. Протекай действие в наши дни, дракон морфировал бы в чудо-машину, клинок — в пушку, а эльфийская принцесса стала бы старшеклассницей, лидером команды-болельщиц. Будущее так и вовсе рисует до жути знакомый портрет — космический корабль, световая сабля и тоже принцесса, но уже не эльфийская, а, допустим, с Альдераана. Предположив, что у большинства с тех пор не поменялись жизненные приоритеты, получим некую прослойку людей, которой страсти главного героя будут не до одного хорошо известного места.

В комплекте также идет юношеская эмоциональная нестабильность, смахивающая на легкую дисфункцию мозга. Ну, знаете, навязчивое желание искоренить зло и навязать добро, причем не меняя политическую и экономическую систему во благо народа, а собственноручно убивая все плохое и спасая хорошее в виде сексуальных дамочек. Ох уж эти юношеские порывы и максимализм — они не только заставляют задуматься о сумасшествии всех молодых, но и неудержимо мешают серьезно воспринимать или хотя бы испытывать некоторое сопереживание в отношении конкретно Эрагона.

Ничего удивительного или загадочного в том нет, ведь его приключения нам не в новинку. Как ловко заметил один из забугорных критиков, история «Эрагона» нам нравилась куда больше, когда называлась «Звездными войнами».

Давно известно, что кинематографические заповеди сместились по шкале терпимости в зеленый сектор. Не от хорошей жизни или врожденного гуманизма, а ради вторичной переработки удачных находок. Поэтому заимствование и даже воровство, если обставлены умело, давно уже не смертный грех и даже иногда полновесная благодетель. А вот наглая и беспардонная экспроприация или, проще говоря, тотальный пацифиздинг, не в почете ни у кого.

Ей-богу, «Эрагон» неуязвим для спойлерной бомбежки, потому что полностью скроен из фильмов с широко известным содержанием. Все-таки хорошо, что 20th Century Fox, выпустившая горе-фильм, — не чужая «Звездным войнам». Иначе давно бы уже по-кошачьи сидела на дереве, глядя на беснующихся внизу юристов Лукаса. Впрочем, чувствительно цапнуть студию за мягкое было бы не лишним. Кому в здравом уме хочется ассоциироваться с Этим? Ведь на восклицание: «Господи, здесь все как в „Новой надежде!“», можно получить в ответ: «Что, эта ваша „Надежда“ — такое же говно?»

Меньшему, но все же заметному насилию подвергся и «Властелин колец», но и это не пошло картине впрок. Опять же — ноль удивления. Случаи успешной имплантации свиных органов человеку известны, а противоположный опыт просто никому не приходил в голову. Вот сюжетные органы и не прижились. Следует ли за это ставить в угол съемочный люд? О, да! И не только за это.

В «Эрагоне» чувствуется разочарование режиссера, планировавшего потратить на фильм сотни миллионов, а вынужденного, благодаря продюсерской жадности, держать себя в узких рамках. Все средства вбухали в дракониху и туристических разведчиков, искавших эпические пейзажи. На нормального оператора денег явно не хватило. Все признаки единовременной съемки одной рукой и яростной мастурбации другой конечностью налицо. Чаще всего дроч-оператора прихватывает на экшен-сценах — уж не знаем, насколько нужно быть извращенцем, чтобы возбуждаться от местных вялых потасовок.

Впрочем, оператор был явно не единственным сексуальным меньшинством в группе. В данную категорию вносим всех, одобривших на главную роль актера, который знает только один лицедейский прием — быть смазливым. Вообще, говорить об эрагонском уровне актерства хочется одни гадости, а найти хоть что-нибудь одухотворяющее не получается. Разве что появляется желание давать бесплатные советы направо и налево. Джереми Айронс, держись от фэнтези с драконами как от венерических заболеваний! А вы, Джон Малкович, лучше даже не упоминайтесь в титрах, особенно если не наиграли в фильме и пяти минут.

Впрочем, назвать «Эрагон» бессмысленным мы не можем. Правда, любые истины в подобных недоразумениях случайны, но именно этим и ценны. Главная интрига картины, которая не только закончится с титрами, но и проводит вас домой, заключается в том, почему прекрасная представительница драконьего племени Сапфира выбрала деревенского дурачка Эрагона. В загадке отношений этой парочки и кроется могучая метафора. Согласитесь, женщины — Великие Терпеливые. И даже будучи драконицей, наделенной магией, Сапфире приходится терпеть мужское хамство, невоздержанность и смотреть сквозь когти на заигрывания избранника с разными подозрительными девицами в коротких юбчонках. Бесполезно, но жизненно.

Напоследок отвесим пинка дубляжу и предложим в дальнейшем переименовать должность директора по литературному переводу в нечто более точно отражающее воздействие его трудов на публику. Например, «директор по перлам, вызывающим истерики». Нет такой должности? Ах, до чего же обидный недосмотр!

В конце фильма Эрагон имел наглость выдать тираду про полезность сказок, но о самом важном, забодай его колдун, умолчал. Нам нужны не просто сказки и их экранизации — нам нужны захватывающие и интересные истории. Истории, в которых полет дракона окрыляет зрителя, а не вынуждает смотреть на часы и гадать: когда же закончится эта канитель?