Эрго Прокси — 14

А вообще я начинаю думать, что на фоне Эрго Прокси характер Винсента – ещё ничего.

Первая мысль от названия серии – «это Рил-то Офелия?» (ладно, что я обманываю, первой мыслью было: «Кто такая эта Офелия, и почему так сложилась моя судьба, что из-за аниме срочно приходится читать Шекспира?»). Но, похоже, это очередное предупреждение Рил: ты плывёшь, не замечая угрозы, а на самом деле давно уже тонешь. Ведь девочка из десятой серии говорила ей: бойся того, кого хочешь найти, он может измениться. 

Однако до сих пор непонятно, чем грозит ей нечеловеческая сущность её спутника (но чем-то определённо грозит, раз двойник Винсента пытался её утопить). То есть да, он искал свою Монаду, и Рил, очевидно, имеет к ней отношение. Неясно, чем это для неё опасно, – допустим, выяснится, что это она, он её любил… и-и-и? «Ждите ответа в следующих сериях», да.

А в этой был очередной прокси недели и очередная порция винсентовского внутреннего мира. На сей раз без затей и попыток придать новому прокси хоть какую-то личность: он – просто зеркало, отразившее то, что в него попало. Отразившее не самые приятные стороны своих гостей, надо признать, однако даже кривое зеркало не показывает то, чего нет. …в общем, нечего на зеркало пенять, если главный герой – Винсент.

 

А точнее – Эрго. Ибо замечательная речь о том, как его не любят (и так не любят, и этак не любят), принадлежит, похоже, именно ему. Посему беспочвенны были надежды первых серий на то, что Винсент примет в себе монстра и станет крутым: прокси-сущность (шокирующее открытие!) оказалась ещё большим нытиком, чем амнезийный иммигрант-конформист. 

Это ведь он сначала попытался притвориться человеком, чтобы быть принятым в человеческий социум, потом отправился в самоубийственный вояж по выжженной планете в тайной надежде умереть вместе с человеческой оболочкой, потом убил всех попутчиков с корабля, чтобы остаться одному (да, выходит, их смерти вызваны отнюдь не трудным путешествием)… а потом наконец-то перестал вести себя как мудак, осознав, что с ним Пино и Рил, которым он нужен такой, какой есть, со всеми странностями, раздвоениями и убийствами не успевших увернуться проксей. 

И за это надо сказать спасибо Винсенту – именно благодаря его попыткам социализироваться среди двух няш до этого тормоза Посланника Смерти наконец-то дошло, что он больше не один. Потому на душевное предложение Зеркала стрельнуть в самого себя лучом и наконец упокоиться он ответил отказом. 

 

Так что – ура! – и прокси-часть, похоже, начинает меняться. Винсент, замечу, растёт над собой не в пример быстрее (да вдобавок прокси следом тянет). Желаю ему пореже уступать руль в своей голове непонятным существам и продолжать развиваться самому: ты лучше этого недоразумения, Винсент, правда.

 

А путешествие идёт своим чередом, и половина эпизода – пусть и зацикленный, но всё-таки слайс. Вот так и надо подавать сюжет: не погружать зрителей на целую серию в крайне загадочный внутренний мир главного героя (загадочный во многом оттого, что раскрывается он исключительно диалогами, слушая которые, чувствуешь себя как средневековый теолог на симпозиуме по генной инженерии: вроде я не дурак, но уж больно странное эти люди говорят, ещё и половина слов незнакомые… в общем, пора бы рассказать хоть что-то, чтобы эти диалоги можно было адекватно оценивать; но я отвлеклась), а находить время и для бытовых моментов, где персонажи могут просто побыть собой и общаться друг с другом (или с тем, кого они друг за друга принимали), а не с очередным Рупором Сюжетных Истин. Впрочем, озёрные разговоры с двойниками и сами по себе вышли красивее и атмосфернее (отличный сюжет для хоррора), чем серия в библиотеке.

 

А те самые бытовые сценки иногда радуют вниманием к деталям. Например, после вынужденного купания в озере Винсент пытается рулить кораблём, закутавшись в покрывало, а Рил ругает его за гуляние по палубе в таком виде – и сидит сама в сухой чистой одежде. И в самом деле: девушка наверняка взяла в дорогу не один сменный костюм, а вот Винсент, бедняга, в чём упал наружу, в том и бродит (хотя, с другой стороны, что мешало набрать одежды на той же «распродаже» в мёртвом городе, где он запасался едой?). 

Рил несколько подрастеряла свой аристократизм и лихо пьёт имбирный эль из горла. Но продолжает использовать детективные навыки: именно она заметила, что двойники не отбрасывают тени (а Винсент, сколько ни выходил из озера, не догадался обратить на это внимание и вообще проанализировать происходящее).

В общем, всё как всегда: у Винсента глюки, у Рил мозги. Так и живут.

И небольшое отступление. В комментариях к предыдущему эпизоднику написали интересную вещь: поскольку авторейвы – отражения людей, к которым приставлены, в поведении «заражённого» Игги Рил увидела себя и именно это стало толчком к изменению её характера (поэтому в «Офелии» двойник Рил гораздо стервознее оригинала – м-да, а если бы не смерть Игги, мы могли и не заметить разницу…).

А ещё этим можно объяснить, почему в Ромдо так не любят cogito. Казалось бы – ну, стали роботы самостоятельными, не беда: всё равно ведь пойдут заниматься старыми делами, потому что ничего больше не умеют. Но, видно, слишком неприятно смотреть на себя в кривое зеркало…