Песня для принца — 08–13

В эндинге тринадцатой серии мне послышалось бранное слово. Популярное такое, на букву «п» начинается, на «ц» заканчивается. Практически оговорочка по Фрейду, однако.

Но начну с хорошего – оно же было.

Так вот, пляжная серия оказалась внезапно зажигательной. Авторы поднапряглись и нашли запас галлюциногенов! Поэтому томные красавцы прохаживались по пляжу, навязчиво демонстрировали зрительницам свои накачанные тушки, а ещё у них хватало наглости задавать дурацкий вопрос: «С кем ты хочешь быть в паре?». Да-да, ребята наконец-то вспомнили о том, что нужно образовать пару певец-композитор (педагогическую целесообразность данного задания даже обсуждать не имеет смысла). И вот наши самцы вопрошали, а «загадочное» молчание собеседника не давало напряжённой гримасе покинуть их прекрасные лики.

А что Харуке страдания благородных мужей? Да ей фиолетово! Кажется, выяснилась страшная правда об ужасных глазах главной героини: девочка явно балуется какими-то наркотическими средствами. На райском острове она вновь видела чёрную кошку, которая на самом деле заколдованный принц далёкой страны. И с этим сомнительным молодым человеком Харука летала ночью по небу, испражняясь звёздочками.

Достойным заключением эпизода стали тёплые воспоминания Хаято о том, как он в больнице сколотил хор из недужных детишек. И стоя на пляже, Токия и Харука расплакались от избытка чувств… Но, думаю, причиной слёз стали не убогие «цветы жизни», а подлые глаза Хаято, всю серию блуждавшие по лицу последнего, никак не желая оказаться на одном уровне. Ну как тут не разрыдаться?

Итак, школьники покинули остров, а сценарий, находясь под впечатлением своих пляжных выкрутасов, родил следующую абсурдную идею – вдруг ещё остались зрители столь наивные, что после просмотра восьми серий в силах задать ошеломляющий вопрос: «А что парни нашли в этой девице?». И специально для сих чистых душ самцы всю серию объясняли (будто бы друг другу, конечно), как их угораздило в Харуку втрескаться, заодно сообщая последней, что хотят-де быть с ней в паре. Харука на все излияния отвечала преимущественно сдавленным «Э-э-э?». Сдаётся, не козочка она, а овца.

Мысли обходят стороной голову Харуки… а те, что когда-то бродили в черепной коробке, из неё потихоньку находят выход. Ведь она уже не помнит, что хотела написать песню для Хаято, – то есть что выбор её был известен с самого начала. Мысль убежала! И Харука с поклонами и дрожью в голосе предложила ребятам торжество полиандрии – то бишь сколотить группу. И все альфа-самцы согласились на это! Чёрт побери, да о каком мирном сосуществовании в группе может идти речь, раз все певцы – молодые парни с играющими гормонами – имеют виды на Харуку?! Хотя, конечно, если учесть, что сейчас на волне популярности именно скопления мальчиков-зайчиков, подход Харуки видится здравым. Однако какое отношение к здравому смыслу имеет «Песня для принца»?

А никакого. Потому что в течение последних эпизодов герои натужно рожали драму (ягодичное предлежание, чтоб его) из-за публичного раскрытия личности певца Хаято. Причём во время тяжёлых родов зрителю неустанно напоминали, что Харука потрясающе талантливый композитор и пишет гениальные песни, а группа из доблестных самцов представляет собой нечто и вовсе космически прекрасное. Ну правильно, забыть об этом легко.

Однажды суровая правда будто бы осмелилась вторгнуться в молочные реки «Песни для принца» и чуточку потоптаться по кисельным берегам: директор Саотомэ заявил, что песни для новой группы будет писать какой-то суперпопулярный композитор, а не Харука, которой вообще не место в шоу-бизнесе. «Глас рассудка!» – ошалела я от счастья, но… Дальше началась идиотская мелодрама: Харука убежала в деревню к бабушке, чтобы для разнообразия порыдать там, а самцы отправились за ней, чтобы в чистом поле… спеть Харуке вдохновляющую песнь, под которую можно вдоволь покакать звёздочками да сердечками, беззаботно улетев в вышние сферы (а аниматоры, расслабившись, решили: «Используем те же кадры»). Ну и в итоге неожиданная истина оказалась лишь очередным испытанием для Харуки от эксцентричного директора.

Вот и конец. Все счастливы, поют, танцуют, носят дебильные одёжки и радуются жизни. А условие «Не влюбляться» просто повисло в воздухе.

В принципе, всякий человек, берущийся за экранизацию дэйт-сима, оказывается перед сложным выбором: быть героине доброй самаритянкой или пассивной проституткой. Авторы «Песни для принца» выбрали первое, заменив прилагательное на «тупая», а существительное на «овца». Кому этот опус спосоен понравиться? самым непритязательным яойщицам, наверное, ведь абсолютно всех мужских персонажей здесь можно разбить по парочкам со множеством вариаций – и при этом каждый пейринг будет каноничным и обоснованным, а сами мужчинки вельми картонны – ну самое то! Впрочем, они хотя бы не раздражают, в отличие от главной героини, которая суть существо абсолютно нежизнеспособное и стандартное для жанра. Чуточку новаторства можно углядеть разве что в образе подруги Харуки, ведь она даже не картонный шаблончик, нет, – просто функция! Есть в этом какая-то дерзость, что ли...

Именитые сэйю сериал не спасли. А ведь при таком плачевном положении дел они должны были послужить стоп-краном для желающих сказать, что совсем всё плохо. Увы, стоп-кран какой-то поломанный – актёры не напрягались. И вообще печально было слышать, как прекрасному голосу Миюки Савасиро доставались в удел лишь жалкое блеянье, постоянные слёзы и извинения.

Положительными моментами были лишь те эпизоды, в которых авторы наконец-то обращали внимание на совершенно пародийный антураж действа и начинали мыслить сообразно ему. Восьмая серия – прекрасный образец такого подхода, редкостный треш и угар.

А ещё в больничных воспоминаниях Токии был вид из окна, отчего-то напомнивший мне закатную панораму Токио-3. Вот бы в «Песню для принца» хоть одного ангела, чтоб расхреначил там всё к чертям!