Звук свободы

На больших экранах бушует Барбенгеймер — дуэт розовый сказочки Греты Гервиг «Барби» и мрачного байопика «Оппенгеймер» Кристофера Нолана. Помимо того, что сей феномен породил множество мемов, он утопил в прокате очередную «Невыполнимую миссию». И если уж сладкая парочка легко затоптала такого мастодонта, как Том Круз, то нет ничего удивительного в том, что в её тени затерялась куда более скромная (в плане рекламной кампании) криминальная драма «Звук свободы».

Однако минимум информационной поддержки в СМИ не помешал фильму с Джеймсом Кэвизелом взять своё. Картина мало того что стартовала гораздо лучше ожиданий, несмотря на дефицит площадок, так ещё умудрилась на третьей неделе проката упрочниться на третьем месте, жадно дыша в затылок одушевлённой кукле и создателю атомной бомбы. Всё это вылилось в приличный кассовый результат: при бюджете $ 15 млн собрано в десять раз больше — без малого $ 150 млн.

Такой успх достигнут не благодаря, а вопреки. «Звук свободы» — кино тяжёлой судьбы. Его окружают домыслы, сплетни и скандалы, а феноменальную кассу объясняют манипуляциям с продажей билетов и ажиотажем крайне религиозной публики. Работу над фильмом закончили ещё в 2018 году, но когда права перешли к компании Disney, его просто положили на полку. Позже компания Angel Studios выкупила права, дабы массовый зритель смог увидеть картину, но всё равно ходили слухи, что владельцы кинотеатров саботируют сеансы. В свою очередь, активисты скупали билеты и раздавали их даром, дабы как можно больше человек смогло узнать об освещаемой в фильме проблеме.

Сыр-бор разгорелся из-за скользкой тематики: похищение детей ради секс-рабства для педофилов. Что самое страшное, фильм основан на реальных событиях, в частности на истории специального агента национальной безопасности Тима Балларда, который лично просил Кэвизела сыграть его. По сюжету, главный герой без устали ловит педофилов в самой демократичной стране, где окошко Овертона ещё недостаточно приоткрылось, чтобы извращенцев начали жалеть. Однако в какой-то момент спецагент понимает, что ловля конечных потребителей никак не облегчает участь живого товара, и начинает действовать иначе.

С точки зрения нарратива полотно звёзд с неба не хватает. Постановка выполнена как по учебнику: в нужный момент зрителю дают понять, что герой проникается мерзостью видеодоказательств, что он, чувствуя своё бессилие, хочет что-то изменить и исправить. История развивается методично и планомерно, шаг за шагом: разрабатывается план, план реализовывается, по мере действия и необходимости вносятся коррективы. Никакого новаторства, только старая добрая, проверенная годами классика.

Но кино берёт мастерством исполнения. Весь фильм держится на одном Кэвизеле и его актёрской игре. За пару минут, пусть даже с учётом монтажных склеек, он демонстрирует обширную гамму чувств. Его версия Балларда, когда нужно по сценарию, настолько неоднозначная, что невозможно понять, то ли он сейчас педофилу голыми руками череп размозжит, то ли завяжет с ним крепкую дружбу. Всё это работает на погружение в историю и сопереживание персонажу.

При этом запредельную жесть в кадре не демонстрируют — все ужасы сексуального рабства зрителю приходится додумывать. Зато в наличии планирование операции по спасению, эдакий аналог производственной драмы про оперативников. Экшена нет совсем — кино не про это. Да и вообще лента получилась больше разговорной, разве что редкие панорамы южноамериканских красот скрашивают кабинетные посиделки.

В сухом остатке «Звук свободы» получился увлекательным расследованием, основанным на реальной истории, но приукрашенным для драматичности. Не без недостатков, конечно: поднимая остросоциальные темы и вопросы, авторы даже не стремятся предложить ответ, кроме заведомо проигрышного варианта играть с работорговцами по их правилам — покупать и отпускать детей. Вопрос «А кому это выгодно?» стыдливо замалчивается, прикрываясь захудалыми борделями на окраинах туристических городов Южной Америки.

Всё это наводит на интересные конспирологические теории, включая тот факт, что добротную и качественную криминальную драму долгое время не хотели выпускать на экраны, лишая в том числе рекламной поддержки. Иногда кажется, что ореол домыслов и слухов вокруг фильма сам по себе достоин киноистории о поисках правды. Только вот тема, в отличие от тем инклюзивности, разнообразия и толерантности, почему-то до сих пор табуирована на больших экранах. Совпадение?