Соловей-Разбойник

Иван Охлобыстин — замечательный сценарист. Пожалуй, никто другой в нашем кино не умеет писать столь же остроумные и афористичные диалоги и монологи, а также придумывать такие интересные концепции и яркие самобытные образы. Егор Баранов — совсем не пропащий режиссёр, по крайней мере, от экшен-сцен в его работе не хочется утонуть в фейспалмах, цитаты из других произведений не вызывают неприятного запаха в воздухе, да и в целом постановка производит впечатление качественно проделанной работы (в смысле, можно и лучше, но и так хорошо).

Визуальная составляющая и стилистические решения фильма также заслуживают отдельного доброго слова (и вы не представляете, насколько приятно писать такое про отечественное кино). Ведь «Соловей-Разбойник» — это, на минуточку, сказочная былина-комикс в стиле Тарантино-Родригеса. И смотрится это ровно настолько весело, насколько звучит.

Разбивка картинки на кадры с подписями заставляет вспомнить «Халка» Энга Ли, а вставка-мультик — сначала предпоследнего «Гарри Поттера», а потом и первого «Убить Билла». Вообще, торчащие из картины уши Квентина нашего Тарантино времён дилогии о Чёрной Мамбе заметны невооруженным глазом, разве что вместо одной Умы Турман тут целая банда из четырёх человек. В остальном: зрелищный и кровавый, но нарочито нереалистичный экшен — есть, катаны и мачете — есть, даже финал, в котором герои, вооруженные лишь холодным оружием, вступают в схватку с многократно превосходящими силами противника — и тот есть. А главное, что смотрится и воспринимается это вполне органично: не как дешёвая поделка и плагиат, но как вполне грамотные отсылки и дань уважения в рамках самостоятельного произведения. Много ли вы знаете удачных попыток подражать Тарантино, сделанных не самим Тарантино? То-то и оно.

В общем, «Соловей-Разбойник» по всем правилам должен был получиться как минимум хорошим, а то и вовсе отличным. Однако все несомненные достоинства картины перевешивают всего два недостатка — но до того серьёзных, что положительное впечатление срубается на корню.

Но чтобы понять глубину провала, надо сначала оценить грандиозность замысла. Если отвлечься от внешней стороны картины и хоть чуть-чуть углубиться в образы и сюжеты (именно так, во множественном числе), то становится видно, что Охлобыстин и Баранов замахнулись на создание не какого-то там банального комедийного бандитского экшена, а настоящего народного эпоса с исконно русскими романтическими героями на первых ролях. Это вам не тощий студентик на утлой летающей развалюхе — тут всё серьёзно, с размахом. В наличии имеются аж две версии генезиса персонажа (и это только озвученных!), легендарные подвиги, достойные былинных богатырей, заступничество народное и даже фольклорная обработка — в общем, полный набор.

И идея могла бы сработать, если бы авторы фильма до самого конца держали марку, оставив благородно-разбойничий образ Соловья целостным и монолитным, подобно героям настоящего народного эпоса. Но всё портит финальная разборка, когда от рук вроде бы народных заступников гибнут сотни (в буквальном смысле) людей, повинных только в том, что руководят ими нехорошие продажные и коррумпированные начальники. Создававшийся весь фильм героический образ разваливается, формула «убивать дураков и предателей» обесценивается, а предшествующий эпической битве час с небольшим внезапно представляется совершенно бессмысленным. Конечно, хороших фильмов с запоротыми концовками существует немало («Законопослушный гражданин», мы до сих пор тебя помним), но вот чтобы они ещё и растаптывали главную идею и весь смысловой посыл картины — это всё-таки редкость.

Собственно, уже этого хватило бы, чтобы понизить оценку фильму, однако у «Соловья-Разбойника» есть ещё один серьезный недостаток, который, надо думать, в какой-то мере является первопричиной предыдущего. И ключевое слово уже прозвучало в начале предыдущего абзаца — «целостность». Она, зараза, здесь даже не ночевала.

Сценарий представляет собой лишь слегка упорядоченный набор сценок, которые если и складываются в единое целое, то с изяществом монстра Франкенштейна. Такая форма подачи могла бы сработать, скажем, в телесериале (где формат «по подвигу на серию» прекрасно бы себя оправдывал), но киношное действие она превращает в жуткую невменяемую мешанину, которую крайне непросто осознать и решительно невозможно пересказать. Причем дело не в какой-то выдающейся сложности и глубине истории, но в её хаотичности, перенасыщенности и повествовательной бессмысленности: ведь происходящие в середине фильма события практически никак не влияют ни на сюжет, ни на героев, ни на их восприятие зрителями и другими персонажами (за единственным исключением). По сути, эпизоды, расположенные между завязкой и финалом, можно спокойно тасовать и расставлять в произвольном порядке — от этого ничегошеньки не изменится. Создается впечатление, что сценарист Охлобыстин долгое время собирал в один текст все занятные идеи, которые приходили ему в голову (а в фантазии товарищу не откажешь), но не шли в дело, даже не задумываясь о том, будут ли они работать как единое целое. А потом, в один прекрасный момент, этот текст попал в руки какого-нибудь не слишком придирчивого продюсера (возможно, совершенно случайно), и на свет появился «Соловей-Разбойник». И если первые минут пятнадцать (примерно столько от фильма можно получать глубокое и искреннее удовольствие), пока идёт завязка, это совершенно не ощущается, то дальше буйные плоды сценарной фантазии, наваливаясь друг на друга, начинают напрягать своей бессвязностью всё больше и больше, под конец вызывая острое ментальное несварение, в некоторых случаях доходящее до отторжения.

Казалось бы, да и хрен бы с ним, мало ли российская киноиндустрия рожает никчемных картин? Одной больше, одной меньше… Но, чёрт возьми, кино ведь действительно могло и должно было получиться, для этого были все предпосылки! Что особенно обидно, не требовалось больших усилий, чтобы избежать лажи: всего-то и надо было немного изменить концовку и добавить сценарию связности.

А так вышло то, что вышло: «Соловей-Разбойник» — он как русский бунт, который не раз и не два поминают герои картины, — бессмысленный и беспощадный.