Эй, ты! Да, именно ты, за клавиатурой. Ты на этой клавиатуре напечатал хоть один сценарий? Может, на ней настучать можешь? Или монтаж фильма сделать? Нет? Только рецензии пишешь? Так знай, что я — Творец, и не будь меня, ты, Критик, под забором бы валялся.

Вот тебе метафора, Критик, ты их любишь, я слышал. Я как-то взял доски, молоток с гвоздями и для людей забор сколотил. Пускай он немного шатается и калитка в нём не предусмотрена, но мой забор, не побоюсь этого слова, — произведение искусства! Ты же вооружился кистью и красками да намалевал на нём слово «Говно». Быдло и хулиганьё, уж простите меня за такие выражения!

(в сторону) Заломите ему руки и опустите веки.

И снова о критиках

Хоронили критика, порвали два баяна. Однако что же мы видим — на кладбище показалась банда оголтелых гробокопателей. Ба, да это же известные режиссёры, продюсеры, художники и даже целый композитор! Выкопали из земли гроб Критика и выстукивают теперь, окаянные, морзянкой по крышке:

• • • • — — • • • — • • — — • — — • • — — — — • • • • • — — — • • • • — • — (Сперва добейся)

«Кол ему в сердце! Зловоние его могилы отпугивает зрителей от наших фильмов!» — могли бы воскликнуть творцы, не будь они склонны к менее изящным выражениям. А что же, творцам позволено всё. Почему? Тьфу, глупый вопрос, они ведь не кто-нибудь, а творцы.

Однако зададимся парой-тройкой глупых вопросов. Может ли существовать творец без критика? Нужно ли снести яйцо, чтобы оценить омлет? И можно ли писать на заборах, в конце-то концов?!

Талантливый мистер Т.

Добро пожаловать на территорию сумасшедших спекуляций и безумных теорий! Осторожно, не споткнитесь о кости учёных-кипячёных, которые пытались проникнуть в одну из великих тайн бытия — в тайну творчества. Что ж, самое время покопаться в их останках.

Вот вам тавтология к размышлению: творца делает творцом творчество. Причём именно его финальный продукт, а не процесс — любителей процесса мы называем «графоманами» и прочими обидными словами. Встречаем местный парад проблем.

О природе творческого процесса известно совсем мало. Слышали что-нибудь про вдохновение? Про то, как творцов посещает муза (гусары?) или крылатый конь по прозванию Пегас (эх, гусары!)? Образы, быть может, красивые, но о природе творческого процесса ничего нам не говорят, поэтому не задерживаемся и идём дальше.

Ещё одна популярная наклейка на творчество: «Автор творит бессознательно». То есть замысел какого-либо произведения продумывает он вполне осознанно, а вот всё, что происходит после, автор контролировать уже не в силах. Если снять с этого подхода мистическую шелуху, то выходит вполне правдоподобно.

Проблема тут чисто интеллектуального характера: авторский замысел в принципе не способен вместить в себя все варианты развития событий, неожиданные обстоятельства и осложнения при реализации. Бюджет сократили, ведущий актёр обернулся занозой в заднице, сценарий оказался чертовски сложным для постановки — финальный результат сплетён из десятков, сотен компромиссов с действительностью. За авторский замысел Творец ещё может поручиться головой, но так же поручиться за его воплощение было бы с его стороны опрометчиво.

Кладбище домашних заготовок

Проблема начинает приобретать угрожающие размеры. Судите сами: целые поколения литературоведов могут расшифровывать текст, который написал один человек. И если литературное произведение, как правило, является продуктом «творческого бессознательного» одного автора, то теперь представьте-ка количество людей, ответственных за создание фильма.

Мы как-то привыкли отдавать львиную долю почестей режиссёру: дескать, вот кто творец — Кэмерон, Куарон, Корман и прочие с прочими. Иногда ещё вспоминают сценариста. Продюсер уже и вовсе существо мифическое. А ведь у каждого из них были своё видение и своя шкала ценностей, которые сформировали фильм таким, каким мы его увидели.

Продолжаем нашу историю компромиссов. Все мы любим рассуждать о том, как «могло бы быть лучше». Наступи финал на десять минут раньше, не будь рот актрисы С. всё время открыт — у каждого своя формула идеального кино. Однако у каждого члена съёмочной группы такая формула тоже есть!

Страшно даже представить, каких размеров кладбище стоит за каждым из когда-либо снятых фильмов. Забракованные идеи, сцены, сюжетные ходы и целые линии — что-то отсеяла реальность, а что-то и сам режиссёр. Остановитесь и пережуйте эту мысль помедленней: фильм в его финальном виде представляет собой то, что режиссёр уже счёл хорошим.

Здесь-то и появляется наш профессиональный party pooper — Критик. Ещё один обладатель системы ценностей (по его словам, близкой к объективной), а также феноменально натренированного нюха. Возвращаемся к стартовому вопросу: на кой чёрт он сдался Творцу, да ещё и со своими ценностями? Теперь ответ очевиден.

К-к-к-критический удар!

Фильм, по мнению его создателя, хорош или хотя приемлем уже потому, что условно «плохое» и «неприемлемое» было отсеяно на разных стадиях производства. Творец, таким образом, от оценки своего творения полностью устраняется — своё мнение он уже высказал собственно фильмом. Оценить, насколько его мнение сходится с принятыми представлениями о прекрасном, — задача кинокритика.

Творец не может знать о своём творении абсолютно всё. «Почему персонаж Хью Гранта повёл себя так в этой сцене, и как это согласуется с его поведением перед этим?» — спросит дотошный зритель у режиссёра условного фильма с Хью Грантом. Предположим, что вопрос попал прямо в точку — в противоречивый момент ленты. Нечестный режиссёр может начать увиливать, а то и выдумывать свои интерпретации: «Ну, он был очень возбуждён, у него весь мир рухнул и тра-та-та, и тра-та-та…» Честный режиссёр может легко признаться, подрезав крылья будущим толкованиям: «Да это просто была импровизация Хью, мне понравилось, и мы оставили это в фильме».

Такая честность — штука редкая. Чаще всё-таки случается первое, и подчас отличить реальное видение режиссёра от сочинения оснований «на ходу» чертовски сложно. Нам важен другой момент. Режиссёрское толкование эпизода, который он специально не продумывал, равнозначно толкованию кинокритика — здесь у создателя фильма нет никакого преимущества. У обоих есть полная свобода для интерпретаций (ограниченная фильмом, разумеется).

Соль вышесказанного в одном предложении: Критик возникает из неспособности Творца точно оценить и объяснить своё творение.

Спасибо, что живой и продолжает снимать

Теперь вы понимаете, насколько абсурдна сама идея спора между Творцом и Критиком? Научись первый адекватно оценивать и правдоподобно объяснять своё творение, второй бы уже давно подметал дворы. Пока этого не случилось, глупее действа не придумать.

Да и чем так уж плох Критик? Его критика сценария несравнима с режиссёрской критикой сценария: ведь режиссёр позволял себе от него отступать и даже выбрасывать целые куски! Его критика фильма меркнет рядом с продюсерской критикой фильма, который смеет указывать Самому Режиссёру, кого взять на роль и каким должен быть финал! По сравнению с этим даже наиболее язвительные комментарии критиков — тлен и суета.

Здесь важна сама установка: или режиссёр творит искусство, причём критика для него — нормальное явление, или он делает бизнес, для которого критика оборачивается чёрным пиаром и потерянными деньгами. Так что каждому возмущённому режиссёру в Facebook можно и даже нужно задать прямой вопрос: вы, того-этого, творец или делец?

Если первый, то спасибо, что живой и продолжаешь снимать, — мы всегда будем стоять за твоей спиной и следить. За каждым словом и за каждым кадром. Снимай хорошее кино, но и о длинном рубле не забывай. Мы не те критики, которые нужны тебе сейчас, мы критики, которых ты заслуживаешь.

Для дельца же мы ужас, летящий на крыльях бокс-офиса, дыра в годовом отчёте, царапина на его новой «Мазде». Мы идём за тобой. Мы — Критиканы.