Лондонский Ист-Энд: галдящие кокни, запах гари и виски, а также самые стильные гангстеры всея Альбиона. Эти британские Люберцы — настоящий криминальный магнит для режиссёров. Не побоявшись отхватить по кумполу бутылкой «Гиннеса», американец Брайан Хелгеленд отправился прямиком в легендарный район. Как всякий турист, он первым делом решил пройтись по барам.
Порядком перебрав, Хелгеленд вздумал продемонстрировать собравшимся выпивохам свои познания в местной культуре. И ладно бы блеснул датой постройки Биг-Бена, так ведь нет — ему зачем-то понадобилось говорить о близнецах Крэй. Так уж повелось, что кого в Ист-Энде ни спроси, найдёшь либо их бывшего подельника, либо приятеля или родственника их бывшего подельника. Иначе говоря, нашёл о чём рассказать. Но попробуй остановить пьяного человека! Перескакивая с пятого на десятое, пополам с грехом и односолодовым, Хелгеленд поведал свою версию и, толком не закончив, рухнул под стойку. «Ёбаные янки. Совсем пить не умеют», — с фирменным кокни-акцентом буркнули истэндцы и вернулись к своим напиткам.
В этих словах есть доля истины. «Легенду» прямо-таки рвёт на части между двумя странами, двумя традициями гангстерского кино. Гомерически смешные и слегка абсурдные сцены — дань британской короне; а мрачные и полные солёного драматизма — звёздно-полосатой кепке. Словно Гай Ричи возжелал порвать Мартина Скорсезе на британский флаг и позвал его состязаться на съёмочную площадку. Однако оба были не в форме и дрались вполсилы.
Помирить их призван Том Харди — британец, который покорил Голливуд. Стоит ему надеть маску Реджинальда Крэя, как мы тут же переносимся из Ист-Энда в Чикаго, а то и в Вегас. Реджи олицетворяет «американский путь» на скользкой дорожке бандитизма. Светский лев и хозяин казино, всегда собранный и рассудительный. Вор и убийца, но неизменно в законе. Его братец Рональд, напротив, типичный герой Ричи — эпатажный, безбашенный и хамоватый. Ему до фени строительство преступной империи, уж лучше Ронни продырявит кому-нибудь черепушку. Пока старший брат хлопочет о получении легальных бумажек, младшему хватает всего одной — медицинского заключения о полной невменяемости.
Прямо Кейн и Линч, но связанные кровным родством и внешним сходством. Если бы не это, давно бы друг друга порешили. Ведь отношения между близнецами Крэй хорошо описываются бессмертной фразой: «Он ломает, я чиню». Их борьба за власть разрывает не только банду, но и сам фильм. Иными словами, Харди блестящий актёр, но хреновый миротворец. Кто же тогда примирит Штаты и Альбион? «Любовь, великая сила любви», — говорит Хелгеленд и призывает из небытия жену Реджи Фрэнсис Ши.
Героиня Эмили Браунинг — единственное, что привносит хоть какое-то единство. Её чарующий голос, звучащий за кадром, подводит черту под разрозненными эпизодами и задаёт ленте тон. Приём довольно дешёвый, но без него всё бы вконец распалось до состояния конструктора «Лего. Мафия». Однако лишних иллюзий питать не стоит — «Легенде» очень не хватает целостной концепции, которая сшила бы вместе клоунаду и драму, биографию и вымысел, Америку и Англию. В наличии имеется ряд ярких сцен, но они не составляют картину. У всякой легенды есть идейный каркас, а здесь лишь пачка весёлых баек, рассказанных за барной стойкой подвыпившим янки.
Лондонский Ист-Энд — место, где рассказывают истории. Двое местных давят односолодовый со льдом:
— Слышь, а помнишь, как Харди сам себе яйца выкручивал?
— Ага, а это к чему было?
— Да ни к чему, просто классная история.
Авторизируйтесь, чтобы оставлять комментарии: