По ту сторону океана

В сказках ведь как? Если девица, то красная. Порой даже буквально — по крайней мере, в животной форме: год назад на экраны приплыла красная черепаха из «Красной черепахи», теперь вынырнула красная дельфин из «По ту сторону океана».

Новинку иногда принимают за аниме — ан нет, это не «китайские порномультики» в ироничном смысле, а китайский мультфильм в прямом. Отсюда следование китайским цветовым традициям: красный связан с буйством жизни, огнём, фениксом и стремлением вверх.

«Вверх» здесь — не заоблачные выси, а мир людей. Протагонистка Юна не аквавумен и не обладательница рыбьего хвоста (разве что на одну неделю превращается в дельфина для путешествия-инициации), однако живёт ниже уровня моря — в потустороннем мире, похожем на земной, но скрытом в глубинах океана. Словно заправская Русалочка, Юна очаровывается миром людей и земным юношей, а после драматичных событий отдаёт кое-что для неё важное в обмен на более важное.

Помимо «Красной черепахи» Михаэля Дюдока Де Вита и «Русалочки» Ганса Христиана Андерсена мультфильм напоминает «Ловцов забытых голосов» Макото Синкая и «Унесённых призраками» Хаяо Миядзаки. Последние два — уже не столько сюжетно, сколько визуально: красотой и изобретательностью волшебного мира.

Характеристика «новый Миядзаки» давно сделалась переходящим титулом — но увы, никому из претендентов не приходится впору. Чтобы встать на одну ступень с Миядзаки, недостаточно даже самому быть Миядзаки (речь о сыне мэтра — наследнике по крови и должности, но не по таланту). Если какой-то новый мультфильм хвалят за «миядзаковость», то для его авторов это повод как возгордиться, так и напрячься: сравнение почти наверняка окажется не в их пользу. Те же «Ловцы забытых голосов» удостоились подобного сравнения — и при этом вышли слабее не только сказок Миядзаки, но и других лент самого Синкая, в которых он полностью отдавался собственному стилю. В случае «По ту сторону океана» ситуация аналогична — комплимент имеет оборотную сторону. Визуальные изыски на месте, сильная героиня тоже — но у Миядзаки сцена перетекала в сцену без сучка без задоринки, а у Лян Сюаня и Чжан Чуня иногда бывает так, что повествование спотыкается, сцены выглядят разрозненными, не хватает гладкости переходов.

Закавыка и с персонажами: развешанные по стенам ружья (например, хранительницы душ) стреляют не в полную силу, второстепенные герои намечены пунктиром. Взять хоть родителей Юны: мать то плачет и закармливает, то без предупреждения выбрасывает драгоценное; отец — вообще статист, мгновенно испаряющийся из памяти.

Зато попенять мультфильму на нагнетание драмы язык не поворачивается: чуть ли не каждые пять минут кто-то чем-то жертвует — но это вызывает слёзы, а не недоумение. Однако вот ведь занятный факт: самопожертвование вновь тесно соседствует с эгоизмом. Разные положительные герои озвучивают ключевые идеи: «Следуй за своим сердцем», «Зачем жить, если в твоей жизни нет радости?» Но чуете, чуете подвох? Недаром старая мудрость гласит, что благими намерениями вымощена дорога в ад: следуя за своим сердцем, можно растоптать чужие, спасая жизнь одних — навлечь смертельную опасность на других.

Сказка поднимает и другие недетские темы: фатализм, взаимосвязь жизни и смерти. «Всюду, где есть жизнь, должна быть и смерть», — звучит мрачновато? Спокойствие, только спокойствие, мультфильм спешит развить мысль, мол, рождение — начало долгого пути, в котором смерть отнюдь не конечная остановка. Для наглядности вводит в число персонажей взаправдашнего феникса — куда уж отчётливее-то?

С жизнью и смертью рифмуются стихии — огонь и вода. «По ту сторону океана» предлагает красивый образ: люди когда-то вышли из океана — поэтому у них солёные кровь и слёзы (если кому-нибудь из биологов сейчас поплохело — срочно принять 400 капель валерьянки, ведь то ли ещё будет: в русской озвучке киты и дельфины зовутся рыбами). Одновременно вода способна убивать. А огонь — и сжигать, и перерождать.

Феникс — далеко не единственный представитель здешнего бестиария. Есть и переосмысленный «морской единорог» (Кан изрядно смахивает на реально существующих нарвалов — только другого цвета и со способностью летать), и приветы мифологии других стран: то выныривает водяной конь наподобие шотландских келпи, то шипит двухголовая змея вроде древнегреческой амбисфены или ацтекской безымянной гадины.

Где волшебные существа — там и другая магия. Юна, её друг Сэн и прочие жители потустороннего мира умеют колдовать. При этом здешние герои так же часто подчёркивают, что они не боги, как Бастер Банни и Бэбс Банни — что они не родственники. То ли из-за строгостей китайского проката (там не приветствуется нечисть; впрочем, к монстрам и божествам претензий вроде нет), то ли ради дополнительного сближения персонажей со зрителями. Недаром же авторы говорили, что их мечта — снять трогательный фильм, который расскажет подросткам о силе любви и веры.

Кстати, романтических линий здесь больше одной. Причём самая очевидная — не значит самая трогательная: вторая линия внезапно пронзительнее первой. Если ближе к концу мультфильма займётесь эмпирическим доказательством солёности людских слёз, то дождитесь сцены внутри титров.

Нелегко вырастить гигантского дельфина-единорога из малыша размером с ладонь. Подтвердить это может не только Юна, но и режиссёры-сценаристы «По ту сторону океана», которые занимались почти тем же самым: много лет назад Сюань и Чунь загорелись идеей, в 2004-м воплотили её в виде коротенького флэш-мультфильма, заслужили похвалы — однако всё никак не могли найти денег для превращения идеи из короткометражки в полнометражку. Сценарий был готов ещё в 2009-м, вокруг него наворачивали круги заинтересованные инвесторы, но никто не спешил раскошелиться. Тогда один из режиссёров опубликовал призыв в микроблоговом сервисе Weibo — и бурный интерес публики сдвинул-таки дело с мёртвой точки. Фанаты надеялись, что проект станет «рассветом китайской анимации». Что ж, кинопром Поднебесной действительно разблокировал очередное достижение, на сей раз не по масштабам и сборам (у себя дома мультфильм заработал скромные 85 миллионов долларов), а по качественной 2D-анимации. Иностранных зрителей от китайских лент порой отпугивают пестрота и гипертрофированность, непривычный колорит. Но «По ту сторону океана» получилась одновременно и национально-колоритной, и универсальной историей. Как, в общем-то, и любая хорошая сказка.