Во все тяжкие — 5x01–5x08

Перед съёмками последнего сезона в воздухе витала неясность, вернётся ли «Во все тяжкие» на канал AMC или подыщет себе новое пристанище. Его прежние содержатели пытались жадничать, требуя сократить количество серий, а вместе с ними и затраты. Создателю всей этой наркотической формулы успеха, Винсу Гиллигану, пришлось серьёзно поговорить со скрягами, после чего те испуганно вывернули из карманов всю мелочь и, как шёлковые, заказали производство 16 эпизодов, пусть и разбитых на два года. Что же он им такого сказал? Есть в новом сезоне сцена, когда Уолтер, излучая гигатонны крутизны, расписывает обомлевшим мафиозусам преимущества своего продукта. 99 процентов чистоты плюс какая-то впечатляющая десятичная доля, бла-бла-бла, величавое «скажи, как меня зовут» и всё такое. Не исключено, что Гиллиган доказывал превосходство своего шоу над остальными примерно теми же аргументами.

И действительно, «Во все тяжкие» тяготеет к безупречности во всех своих начинаниях. Если попросить нерешительного гражданина выявить одну самую сильную черту этого сериала, тот запаникует и будет в муках метаться, пока у него не лопнет мозг. Может быть, это режиссура? В состязании, где тяжеловесные полнометражные картины меряются своими художественными находками, многие из них выглядели бы щуплыми подростками на фоне этого телевизионного качка.

А съёмки? Разве не великолепны музыкальные отрывки, в которых оператор словно бы дирижирует камерой? Съёмочный аппарат ведёт крайне разностороннюю деятельность: то запечатлевает красивейшие пейзажи, то заглядывает героям в глаза во всевозможных ракурсах, то совершает смертельные номера ради особо изобретательных кадров – например, закрепляется на руке, помещающей деньги в банковскую ячейку. Эстетика, профессионализм и креативность, чего ж вам боле?



Или самое лучшее здесь – это всё-таки сама история? Ведь у местных сценаристов явно не один чёрный пояс по сюжетному изложению. Техника их сложна и многогранна. Сначала они действуют в восточном стиле «поддатый бабуин»: абсурдно кривляются и юморят по-чёрному, усыпляя бдительность. А затем безжалостно и порывисто выкручивают повествовательные суставы под такими углами, что смотреть завораживающе больно.

На самом деле, главное – это персонажи. Невольно встаёт вопрос: как только такое придумывают? Одержимых учителей химии, становящихся наркобаронами? Есть подозрение, что Гиллиган просто написал как можно больше взаимоисключающих характеристик на огрызках бумажек, бросил их в старую шляпу, перемешал, а затем вытянул и выложил в произвольном порядке. Получилось что-то вроде: жалкий, но страшный; заботливый, но жадный; одарённый, но закомплексованный и т.д. После такой творческой победы ему остаётся лишь бескорыстно восхититься собственной гениальностью, а затем откинуться в кресле и, злодейски хохоча, наблюдать, как скрежещет зубами приглашённый актёр, силящийся это безобразие сыграть.

Конечно, артист должен быть половчее, чтобы эти контрасты выглядели правдоподобно. Брайан Крэнстон оказался настоящим эквилибристом, находящим нужный баланс при переживании самых тонких эмоций. Будь то гнев, паника или милосердное расположение духа – в каждой своей ипостаси он пугающе убедителен.




Окружают его не менее запоминающиеся товарищи, все суровые и такие же лысые. Майк ведь лысый? Лысый. А Хэнк, свояк Уолтера? Это же слегка приплюснутый Брюс Уиллис, как нефиг делать укатывающий в асфальт наряды мексиканского картеля – чёрт возьми, ещё бы он был не лысый. Даже Джесси – и тот просёк к пятому сезону, что чёткие парни ходят бритыми наголо.

О Джесси, кстати, разговор особый – вот уж кто не перестаёт удивлять. Когда по итогам четвёртого сезона Аарон Пол утащил домой премию «Эмми», хотелось голосить ему вслед: «А ну верни, подлюка!» Восемь серий спустя единственный импульс – догнать его и смиренно вручить парочку ещё каких-нибудь приятных наград. По всем законам логики и драматургии из Джесси когда-нибудь должно было выйти что-то такое, что не стыдно посадить за один стол с людьми. Однако даже заядлый азартный игрок трижды подумал бы, прежде чем сделать ставку на то, что перемены в нём будут столь разительны. Казалось, уж слишком велик запас дебилизма и бесполезности, продемонстрированный им ранее. Теперь же он не только один из наиболее симпатичных персонажей, но ещё и мозг операций («Магниты, йо!»), что вообще какая-то фантасмагория.

Внешне действие этого шоу может показаться неторопливым, но на внутреннем уровне оно пребывает в непрерывной динамике развивающихся характеров, не забывая о них ни на секунду. Это приводит к неожиданным и поучительным результатам. К примеру, вот есть две популярные криминальные драмы: «Декстер» и «Во все тяжкие». Герой первой в начале своего пути – маньяк-садист, чьё имя мерцает неоновыми огнями над электрическим стулом, где для него зарезервировано лучшее место. В другом углу ринга – Уолтер Уайт – задрипанный преподаватель химии, пушкинский маленький человек, вставший на неправедный путь, чтобы обеспечить свою семью. Идут сезоны, и что же мы видим? Декстер через терапевтическое разрезание людей на аккуратные ломтики постепенно обретает всё больше и больше человечности. Теперь он – кумир молодёжи, любимец домохозяек и сокровище нации. В то время как учитель с его благими намерениями превратился в такое чудовище, что впечатлительные особы могут разрыдаться при виде его затравленного оскала.



Дело, как не трудно догадаться, отнюдь не в том, что Уолтер отрицательный персонаж. Того же Майка, например, особо положительным тоже не назовёшь, но своей невозмутимой рассудочностью и массой других достойных качеств он располагает к себе. Мистер Уайт же беззаботно посвистывает, когда гибнут дети. Прикончить кого-нибудь теперь для него – обычное дело, которое не вызывает особых душевных волнений. Хайзенберг легко переступает границы, пересечь которые не позволял себе даже Майк – на секундочку, профессиональный убийца. Порой кажется, что Уолтер отрастил яйца такой величины, что и динозавр оторопел бы от их размера – он стал страшен настолько, что даже рак его боится и капитулирует, чтобы не получить на орехи.

Однако в то же время нет-нет да проскальзывают отголоски мямли, каким он был и каким где-то в глубине души остался – с его слабостями и ущемлённой непомерной гордостью. То же самое можно сказать и о редких проявлениях человечности, всплывающие, чтобы зрители не спешили с призывами сжечь героя на костре и сохранили остатки сопереживания. Шляпа, в которой перемешаны взаимоисключающие характеристики, помните?

Путь к экватору заключительного сезона, несомненно, выдался увлекательным путешествием. За извилистыми поворотами скрывались то безумные аттракционы вроде поездов, гигантских магнитов и массовых заказных убийств, то поистине трагические происшествия, колющие сердце, то мощные образы вроде гротескной кучи денег или агента по наркоконтролю, с которым происходит самое большое просветление в жизни, когда он сидит на горшке.