Большая афера

На что только не пойдут некоторые ради отлынивания от работы! Однако в этом фильме обратная ситуация: целый посёлок Тикл-Хед мухлюет не покладая рук, лишь бы работу получить.

Персонаж Брендана Глисона вновь окружён лицами сомнительной моральной устойчивости. Но если в «Голгофе» он противостоял им, то здесь – возглавил. Мюррей Френч не патер среди грешников, а главный заводила среди обманщиков; что Мюррей плут, нам показали сразу и недвусмысленно – он приноровился получать пособие вместо покойного товарища.

Впрочем, цели у Мюррея более-менее благородные – ну или по крайней мере направленные на общую пользу. Власти ввели запрет на масштабную ловлю рыбы, поэтому местные жители больше не могут продолжать дело своих отцов; приткнуться на какую-нибудь иную стезю не могут тоже, ибо рабочих мест попросту нет. Ситуация настолько безрадостна, что из Тикл-Хеда даже мэр сбежал. Но всё способно измениться, если нефтехимическая компания решит открыть в гавани завод. Увы, для этого в посёлке обязан быть свой доктор. Не будет доктора – не будет работы.

На протяжении восьми лет поиски эскулапа были бесплодными. И вот наконец Фортуна улыбнулась поселянам и скорчила глумливую гримасу молодому холёному пластическому хирургу Полу Льюису, который благодаря обидному (для него) и уморительному (для зрителей) казусу на один месяц приехал врачевать людей в захолустье. Задача пациентов-аборигенов – сделать так, чтобы по истечении срока доктор Льюис остался с ними.

Синопсис выглядит немудрёно – да он такой и есть. История проста – но замечательно поставлена. Отдалённое поселение на острове Ньюфаундленд предстаёт маленьким, обветшалым, зато крайне атмосферным местом. Пейзажи и интерьеры, саундтрек и диалоги – всё на высоте. Герои тоже не подкачали. Помимо упомянутого уже ответственного прохиндея Мюррея Френча, прекрасен Саймон, лицом и меметичностью изречений похожий на этакого бомжеватого неволшебного Гэндальфа.

Простоту сюжета подтверждает и то, что он не имеет жёсткой привязки ко времени, а потому не устаревает. Да, ему больше десятка лет. Фильм является ремейком канадской же картины 2003 года La grande
séduction – разве что снятой, как видно по названию, не на английском, а на французском языке.

Неопределённое время, неопределённое место. Англоязычное выражение «In the middle of nowhere» («Посреди ничего») годится для описания как нельзя кстати. Тем не менее, подобная глубинка не отпугнёт даже изнеженных детей цивилизации, которые в случае обрыва интернет-соединения или исчезновения покрытия сотовой связи принимаются страдать от острой технологической недостаточности. Тикл-Хед крохотный, но уютный, и люди там по-настоящему сплочены между собой, будто одна семья. К примеру, нормальным считается вломиться в дом к незнакомому человеку или посреди ночи, не снимая верхней одежды, улечься на постель под бочок к приятелю и его жене.

Поборники неприкосновенности личного пространства наверняка испытают зуд от этакой фамильярности. К ним легко присоединятся адепты этичности – ведь, как уже было сказано, сюжет строится на обмане, со шпионскими приёмами и трудовыми нарушениями. Жители Тикл-Хеда способны приготовить гостю дансак, даже не зная, что это такое; и уж тем более сноровисто они проявляют свои кулинарно-декораторские способности, когда варят здоровенные бадьи лапши и художественно развешивают ту на ушах врача и нефтяных воротил.

Заманивание доктора Льюиса напоминает рыбную ловлю: прикормка, выжидание поклёвки, подсекание. Чтобы доктор сам захотел остаться в этой глуши – добровольно и… ну, можно без песни. Да и зрителей фильм исподволь крепко ловит на крючок; перед нами не навороченный спиннинг, а вручную собранная снасть – однако её держит рука умелого рыболова-режиссёра. Едва ли не каждой детали авторы уделили должное внимание – в титрах даже специалист по крикету указан (видать, игра и впрямь такая, что без подсказок не разберёшься). И будь вы хоть трижды противником лжи, ругаться на жителей Тикл-Хеда язык не поворачивается и рука не поднимется. Они пройдохи? Как сказал Мюррей Френч, пособие проедалось за день, а стыд от него растягивался на месяц; так что хотели они не столько наживы, сколько возвращения самоуважения и мира на душе… Ладно, они всё-таки пройдохи. Но очень забавные и трогательные.