Американская история ужасов — 1x04–1x05

К чёрту Хэллоуин!

Не то чтобы я был против празднования забугорных праздников на православной земле. Да ради бога, празднуйте. Но если появление роты призраков разной степени психического расстройства — обязательный атрибут ночи накануне Дня всех святых, то… К чёрту Хэллоуин!

Впрочем, одному американскому дому не требуется особой даты в календаре, чтобы стать приютом для нечисти, а гармония — это не то, что, вопреки значению фамилии, окружает проживающую там семью Хармон. События, имевшие место в ночь Хэллоуина, надолго останутся в памяти хозяев. Именно им были посвящены сразу два эпизода, по насыщенности событий и объёму выплеснутой на зрителя информации превзошедшие все предыдущие серии. Поэтому приготовьтесь, читать придётся много.

Изобличения начинаются практически с первой сцены. Закари Куинто совершает публичный каминг-аут и играет именно того, кем с недавних пор является в реальной жизни. Ну не ирония ли? Вместе с ним и его кроватным другом нас снова отправляют в прошлое дома-убийцы, когда его владельцы — парочка геев Чад и Патрик — каждый по-своему готовились к празднованию Хэллоуина. Поскольку забористый секс в спортзале — не то же самое, что художественная резьба по тыкве, у парней возникает конфликт интересов, разрешить который им мешает та же финансовая проблема, что и у семьи Хармон: все деньги вложены в дом. Заметьте, это уже третья известная нам семья, которая въезжает в этот дом без должного плана эвакуации. Логично предположить, что это своего рода ловушка. Но для кого?

Ответ кроется близко. Сожалея о пути развития отношений, Патрик упоминает о том, что они с Чадом хотели завести ребёнка. Забегая вперёд, рискну озвучить догадку, что именно этого добивается Дом, проецируя маниакальное желание доктора Чарльза Монтгомери (который, безусловно, является собирательным образом из персонажей Чарльза Эдварда Прендика и доктора Монтгомери романа «Остров доктора Моро») вернуть к жизни их с Норой убитого младенца. Встретившись с Виолеттой в подвале, Тейт подарил ей чёрную розу (символ тёмной магии и анархии) и поведал продолжение печальной судьбы семьи Монтгомери, начатой экскурсоводом Стэном в предыдущем эпизоде. Работая над выскребанием детей из чрева будущих киноактрис, Чарльз неминуемо сталкивается с другим психом, который в отместку за его убитого ребёнка похищает и расфасовывает дитя Норы и Чарльза в стеклянные сосуды. Будучи неспособным смириться со смертью своего сына, Чарльз следует заветам доктора Моро и собирает из найденных останков нового ребёнка, заменяя недостающие детали частями тела животных. Продукт генной инженерии оказался весьма живучим и прожил в подвале до настоящего момента.

Нам ещё предстоит узнать, чем закончилась жизнь Чарльза и Норы, но уже сейчас очевидно, что причина их трагического конца связана с их сыном. Не повторить их участь и добиться должного развития семьи, видимо, и является целью Дома. Подыскивая подходящую пару, так или иначе планирующую завести ребёнка, Дом рассчитывает с их помощью обрести нормальное потомство, а не пожирающую прохожих тварь из подвала. Парочке геев не повезло. Сколько бы раз друг друга они ни любили, забеременеть из них не сможет никто. Да и союз их долго не продержится, поэтому Дом принимает решение избавиться от бесполезных претендентов на «жили долго и счастливо» и в образе резинового человечка устраивает им «умерли в один день».

Такое развитие событий идёт вразрез с версией риэлтора Марси о том, как именно погибли любовники. Да и её внезапно негативное к ним отношение намекает нам, что она действует в интересах дома-убийцы, подыскивая подходящих кандидатов на размножение. Кроме того, показателен тот факт, что в роли приглашённых флафферов, которых Марси рекомендует для придания дому более выгодного и презентабельного вида, оказываются знакомые нам теперь уже призраки — Чад и Патрик. «Флафферы», чтобы вы знали, — это такие члены съёмочной группы порнофильма, которые отвечают за поддержание инструмента актёра в рабочем состоянии. Именно этим и занимался Чад, когда его настигла смерть: надрачивал внешний вид своего дома до состояния твёрдой товарной эрекции, чтобы поскорей его продать.

Любопытно, позвала бы их Марси, если бы не Хэллоуин? Всё выглядит так, словно риэлтор нарочно завела эту тему, зная, что в Хэллоуин явится парочка геев и начнёт делать дому «флаффинг», независимо от того, позовут их или нет. Как будто призраки обречены заниматься тем, за каким делом настигла их смерть в этом доме. Служанка Мойра совращает мужей, близнецы Трой и Брайан занимаются вандализмом, а Чад и Патрик наводят фэн-шуй.



В Хэллоуин призраки могут свободно гулять по американской земле и даже без костюмов косить под «своих». Но некоторым костюм требуется именно для того, чтобы не пугать прохожих. Аделаида, девочка-даун неопределённого возраста, как раз из таких. Костюм красотки, который ей дарит мать, хоть и резиновый, но не защищает несчастную от удара проезжавшего автомобиля. Констанс отвергает помощь медиков в спасении дочери и пытается оттащить тело на спасительную лужайку. Лужайку дома-убийцы. Вероятно, этим полным отчаяния поступком Констанс рассчитывала вернуть дочь к жизни хотя бы в виде призрака. Тогда, если Аделаида была живой, вопрос о её возрасте становится ещё более острым, ведь, судя по всему, этой девочке должно быть больше сорока лет, что слегка не соотносится с её внешностью. Но какую бы цель ни преследовала Констанс, она терпит неудачу… Вместо того, чтобы обвинить Виолетту, поощрявшую желание Аделаиды быть красивой, в смерти своей дочери (Виолетта могла бы впустить Аделаиду в дом, когда та стучалась в дверь, но вместо этого предпочла выкрутить в айподе звук на максимум и продолжить чтение манги Nana), она приглашает её на чаепитие, во время которого рассказывает, что общего, помимо значения имени, есть у Адели и Виолетты. Сила, твёрдость и умение защититься от окружающих ужасов. Помните, как Аделаида бесстрашно играла в мяч с обитателем подвала, совершенно не воспринимая его как угрозу? Наверняка это «общее» поможет Виолетте с пониманием отнестись к происходящему и верно истолковать суть вещей. И если по законам жанра в живых должен остаться только один, то Виолетта — первый кандидат на эту роль.

Между делом Констанс упоминает, что Тейт — один из четырёх её детей и нуждается в заботе. Однако больше всего Тейт нуждается в защите от банды школьников-призраков, которые по случаю Хэллоуина выходят на охоту за обидчиком. Тейт не помнит событий, в организации которых его обвиняют, но фоновая музыка из классического триллера Twisted Nerve прозрачно намекает, к какой именно войне готовился Тейт в своих фантазиях. К слову, в сцене, где Тейт хватается за оружие в школе, на часах видно время, которое совпадает со временем совершения одного из крупнейших в истории массовых убийств в школе «Колумбайн». Поскольку Тейт не помнит, как вышибал школьникам их мозги, наверное, что он даже не догадывается о том, что и сам умер, вероятно, вскоре после завершения боевой операции. Как точно это произошло и что именно побудило Тейта решиться на убийство, мы узнаем в ближайшей серии. Можно предположить, что Тейт так же, как и Мартин из Twisted Nerve, имеет две личности. Но Тейт не подозревает о существовании второй, считая проявления агрессии собственной фантазией и психическим расстройством.

В Хэллоуин Ларри может не прятать своё обожжённое лицо под шляпой и открыто выпрашивает у Бена заслуженную, по его мнению, тысячу баксов. Бен, разумеется, отказывает и аргументирует отказ ударом лопаты. Он убеждён, что некстати объявившаяся на пороге дома Хейден действует с Ларри заодно, поэтому бескомпромиссен в своих суждениях. Особо примечателен момент, в котором разъярённый Бен говорит нам, глядя в камеру, что вся эта история закончится тем, что он убьёт Ларри, а затем и самого себя. Что ж, Бен, ловим тебя на слове.

Примечательно: Ларри не против умереть и даже умоляет Бена убить его. А это означает, что Ларри вполне себе живой (или так же как и Тейт думает, что живой) и знает, к чему приводит насильственная смерть на территории этого дома. При этом Ларри не скрывает своего страха перед призраками, а именно перед Хейден. Очевидно, понимает, на что они способны, особенно в отношении своих обидчиков. Но это не мешает ему договориться с Хейден связать Бена, чтобы тот не путал их планы. Избавившись от основного источника сопротивления, Ларри отправляется поджигать дом, а Хейден печь помидоры в микроволновке.

На самом деле Хейден преследует одну цель. Ту самую, за достижением которой её застал удар лопаты в предыдущем эпизоде. Нет, не как следует пожрать, а добиться от Бена признания перед Вивьен в ведении игры на два фронта. Она уверена, что если сделает Вивьен кесарево сечение осколком стекла и извлечёт плод, при одном взгляде на который медсёстры в местной клинике падают в обморок, то процесс признания пойдёт гораздо быстрее. Но операцию прерывает освобождённый Норой Бен. На версию, что Дом заинтересован в появлении ребёнка на свет, работает и заявление Норы о том, что она не намеренна допустить в этом доме очередной трагедии. Со словами «Спасай ребёнка» она развязывает Бена, и это помогает ему предотвратить события, которые могли бы лечь в основу очередной американской истории ужасов.

Интересно, обречена ли Хейден появляться каждый раз для изобличения Бена во лжи, или ей достаточно было одного раза? Попала ли она в ловушку дома? Неизвестно. С восходом солнца её призрак исчезает из машины чернокожего полицейского Люка, нанятого охранять дом благоразумной Вивьен. Остальные призраки дома, воспользовавшиеся случаем и разбредшиеся по своим делам, усталые и измотанные возвращаются домой. Следующий шанс навестить родных и порезвиться в барах им представится только через год.