Мандалорец

В идеальном гимне диссоциативности How to Disappear Completely Том Йорк повторяет «это не я», «меня здесь нет», «ещё немного, и я исчезну». Наверное, этот трек услышали авторы третьего сезона «Мандалорца», решили, что таков путь и отправились осуществлять миссию по стриминговому разочарованию века.

Пока «Андор» ещё не проявил себя во всей красе, сериал, способный откопать родительский инстинкт даже в тех, в ком его отродясь не было, стал настоящим спасением вселенной «Звёздных войн» эпохи Disney. Новой, быть может, чуть эксцентричной надеждой: космический Клинт Иствуд и ещё один Железный человек от Джона Фавро нянчится с пятидесятилетним и временами мудрым созданием, издающим звуки младенца. И сработало же! Здесь бы вспомнить золотое правило «если работает, главное, ничего не трогать», но нет.

Перерождение Мандо сотворило с ним злую шутку. Шаг за шагом в стиле мягкого перезапуска внутри непробиваемой брони стал растворяться Дин Джарин. В эпизодах, где Мандалорец демонстрирует ловкие трюки, и так понятно, что Педро Паскаль и рядом не стоял, но это ничего, дело привычное. Все давно приняли правила игры: он скорее голос и лицо проекта там, где его можно показать — на бесконечных промо-интервью или масштабных съездах фанатов. Но как быть с тем, что персонаж потерял себя? «Ты больше не Мандалорец», — говорит мандалорка-кузнец, но кто ж знал, что всё настолько буквально.

Казалось, ну и что же тут криминального? За два сезона тему спасения Грогу, на которого охотится вся галактика, изъездили вдоль и поперёк. Апогеем взаимной привязанности стал момент прощания Мандалорца с ребёнком, когда Дин Джарин снимает свой шлем и плачет. Это было сыграно так, что можно было и забыть, что в дверях топчется Люк Скайуокер.

Дальше у проекта было два пути — расширения или завершения. Решив продолжать, создатели выдали гору мандалорцев, две горы великих и благородных миссий, сильную героиню с суперспособностью снимая шлем, сохранять идеальную укладку, элитную преторианскую гвардию и кучку роботов, страшащихся того, что их заменят люди — разброс нехилый, а наблюдать за всем этим откровенно скучно.

Магия «Мандалорца» работала на теме хрупкости. Персонаж, у которого оружие — часть религии и идентичности, гипертрофированный и всё же нехитрый метафоричный образ любого человека, защищающего свою ранимость от враждебности внешнего мира. Дин Джарин оберегает себя и Грогу — чувствительного к Силе, но крайне уязвимого.

Два сезона он преподносится невероятно важным, редким и ценным созданием, поэтому когда в третьем сезоне «малыш Йода» превратился в аксессуар Бо Катан или даже певицы Лиззо (она вообще гладит его как карманную собачку), а сам Мандалорец большую часть времени стоит в кадре для мебели, справедливо задать вопрос — создатели сериала вообще в курсе, что такое спин-офф?

Третий сезон выглядит так, как если бы «Книга Бобы Фетта» стала прямым продолжением «Мандалорца». Кстати, так отчасти было бы даже лучше, ведь там есть два приличных эпизода, где Мандо не выглядит куском металлолома, не знающим, куда себя деть.

Да как же так? Всю дорогу создатели проекта учили зрителей видеть личность и характер за этой бронёй, а теперь говорят: «Мандалорцем может быть каждый!». Как вам такой поворот? Иными словами, обратно обезличили чуть ли не единственное, за что можно было зацепиться в этой далёкой-далёкой галактике. Без шуток, в конце эпизодов приходится на всякий случай перепроверять, что сценариста не подменили.

Нет-нет, в теории всё понятно. История мандалорцев становится как никогда масштабной и выходит на большой экран. В каком-то смысле третий сезон носит ознакомительный характер. Зрителям представили новых героев и злодеев, чтобы потом раскидать их по следующим проектам «Звёздных войн».

«Мандалорец» — это уже сериал не только про ортодоксального сектанта, похожего на фаната Daft Punk, но и про возвращение к своим корням, объединение перед лицом врага и пересмотр приоритетов. Мол, мы больше не беспринципные наёмники, раскиданные по галактике, мы едины, у нас есть убеждения, цели, дом и великие идеалы.

Правда, переход от материальных к эмоциональным приоритетам Мандо показал ещё в первом сезоне, только менее пафосно, а то, что в обозримой перспективе он один из немногих оставшихся мандалорцев, был не последним аспектом, придававшим герою уникальность.

То, что в игру вступают новые персонажи, не проблема. Проблема в том, что их слишком много, а времени для эмоционального вовлечения у зрителей почти нет. Героическая смерть одного из мандалорцев воспринимается так же, как гибель скашиваемых пачками штурмовиков. Этот эпизод нужен лишь для того, чтобы, пожертвовав кем-то, на кого и так всем плевать, показать возможности элитной гвардии. По мнению Джона Фавро, молодые фанаты не в теме, и для них всё как в первый раз.

Парадоксально, ведь эти проекты слишком разные, но лучшей частью третьего сезона стала та, в которой «Мандалорец» притворяется «Андором» — в Главе 19, где показали программу амнистии Новой Республики для бывших имперцев. Совсем не в духе первых сезонов, но кому в голову придёт жаловаться? Серия вышла очень мощной. В остальном приходится наблюдать, как с каждой новой главой героиня Кэти Сакхофф умудряется кивать ещё более чинно и выходить на совершенно недосягаемый уровень королевского благородства.

К концу сезона это настолько утомляет, что кульминационный поступок Грогу в духе Грута из «Стражей галактики» кажется вполне логичным в условиях отрицательной динамики развития проекта, а усыновление ребёнка, снятое словно по фанфику, выглядит слишком явной попыткой угодить зрителям.

Финал третьего сезона даёт надежду на то, что дальше всё вернётся на круги своя. Ламповый мир будет развиваться без резкого нашествия всех, кого только можно, и не скатится в позорный фансервис. Возродится история, в которой главное — не противостояние глобальному злу, а спасение того, кого любишь. А если уж по ходу получится уничтожишь Империю, то таков путь.